Основной подозреваемый
Ника готовит розы к холодам, обрезает колючие ветки, умудряясь не исколоть тонкие пальчики. Ей, конечно, жаль расставаться со своими клумбами, но выкапывать кусты как-то не комильфо. Ничего, перебьется. Если у будущего мужа тоже имеется дача, Никуля и там разведет целый розарий.
На заднем дворике царит сущая идиллия. После нескольких прохладных дней снова вернулось лето. Так тепло, что вокруг порхают бабочки и пиликают кузнечики. В сосновом лесу, который начинается сразу за живой изгородью, щебечут птахи. Ни одного желтого листа и засохшего цветка. Сочная зелень, медовый запах в воздухе, бирюзовое небо. Кажется, климат окончательно переменился, и настоящая осень не наступит. В этом году уж точно. Ведь такое возможно?..
Я навожу порядок в сарае, разбираю накопившийся полезный хлам. Заодно решил наколоть дрова для камина. Камин у нас не какой-нибудь фальшивый электрический, а настоящий, дровяной. То есть не у нас, теперь только у меня.
Ника вчера на пару часов исчезла из дома. Вернулась с торжествующим видом. Заявила, что никакого дележа не будет, она уйдет, с чем пришла. Значит, встречалась с Игорем.
Примерно представляю, что он ей сказал:
«Не смей у него ничего брать».
«Пусть остается со своими погаными деньгами».
«Я и сам достаточно зарабатываю».
«Мне нужна только ты».
Все, что может выдать среднерусский мачо, дабы лишний раз покрасоваться перед подружкой.
Все-таки физический труд на свежем воздухе еще никому не повредил. Древесная плоть раскалывается охотно, словно давно ждала своего звездного часа в темном сарае. Я даже увлекся этим полезным занятием.
Ника бросила возиться с розами, сидит на скамеечке, привалившись спиной к стенке теплицы, греется в солнечных лучах. На лице — блаженная улыбка. Так улыбаются ангелы на небесах, невинные младенцы и развратные сучки, добившиеся своего. Нику ждет целая жизнь, полная новой любви.
А я любуюсь на топорик в своей руке. Он маленький, почти игрушечный, но им так легко раскроить эту красивую головку, на которой пряди волос чуть шевелятся от ветра.
Молча приближаюсь... Ника завороженно смотрит на меня и приподнимается. Чувствую свою власть над ней в этот момент. Я — грозный, но справедливый судия, призванный наказывать наглый обман и прелюбодеяние.
Медленно-медленно замахиваюсь… Под ногой оглушительно хрустит сухая ветка. Ника вскрикивает, отскакивает в сторону и стрелой летит в лес. Еще несколько секунд дрожит калитка, слышен удаляющийся шум и шорох в лесу, потом все затихает. Только поют кузнечики.
***
Возвращаюсь в Москву почти ночью, когда стало ясно: Ника на дачу не вернется. Кем надо быть, чтобы вернуться после такого? В квартире Ники, конечно, тоже нет. Знаю, что в полицию она на меня не заявит, но неопределенность наводит тоску. Включаю свет во всех комнатах, врубаю телевизор. Никин телефон, который я прихватил с собой, без конца трезвонит. Скоро взорвусь от этой мелодии, но отключить телефон не решаюсь. Не выдерживаю и отвечаю Игорю. Пусть любовник приезжает и разбирается сам. А я слишком устал…
Телеящик замолкает. Стою у окна и смотрю в бездонный черный колодец двора. Даже фонарь не горит, не слышно ни гудков, ни шороха шин, ни голосов, ни шагов. Навалилась глухая ночь. В стекле отражается комната и мое лицо. Лицо как лицо. И правая рука, которая скользит вниз по прохладной глади стекла — тоже вполне обычная, без особых примет. Без кровавых пятен, каторжного клейма и угрожающих татуировок. А ведь несколько часов назад этой рукой я мог бы… Сейчас уже кажется, что перешагнуть призрачный частокол и оказаться в компании изгоев, вольных или невольных убийц, пытался не я, а кто-то другой.
Сколько же диких происшествий происходит в мегаполисе… С каким воодушевлением ахают и вскрикивают потом друзья и знакомые человека, внезапно выпавшего из обоймы и совершившего нечто ужасное. «Невозможно было подумать» или «Что-то такое всегда чувствовалось»... Собственно, вопли эти — херня, но что происходит с самим выпавшим?.. Нет, хватит уже заниматься самоедством. Пяти минут было вполне достаточно.
В темный двор вкатывает авто, свет фар заливает кусок асфальта и газон. До седьмого этажа долетает хлопок дверцы и короткое бульканье сигнализации. Скоро в моем доме появится гость.
Игорь заходит с извиняющимся видом. Выкладываю слегка отредактированную версию случившегося. Мы с Никой поссорились, она исчезла в неизвестном направлении. История почти правдивая. Мне кажется, мы синхронно думаем о том, что в этот поздний час Ника будет лакомой добычей для кого угодно… Игорь вытягивает из меня адреса и телефоны наших друзей и знакомых (тех самых, которые бы ахали), находит Никину записную книжку и исчезает.