Энергия послушно лилась в шарик. Оставалось лишь направлять её да следить, чтобы не взять больше необходимого. Но больше, видимо, и не влезло бы. Шарик светился, показывая полный заряд. Валерик внутренне возликовал. Теперь он получил не то, чтобы неограниченный источник энергии, но возможность помогая одним в особо тяжелых случаях ожирения, обеспечивать лечение других. Было бы только в достатке накопителей.
- Поглядите на себя, - он подвёл женщину к зеркалу.
Та с удивлением увидела в отражении совершенно незнакомое или, точнее, давно и прочно забытое лицо. Вполне миловидное, и чуточку смущённое.
Долго любоваться собой Валерик ей не дал: потом наглядится.
- Вы довольны результатом?
В ответе можно было не сомневаться:
- Ой, что вы, конечно!
- Готовы прямо сейчас убрать всё остальное?
- Вы серьезно? – удивилась клиентка. – Да с радостью! Знали бы вы, каково таскать с собою всё это.
Она приподняла руки и чуть качнула бёдрами, всколыхнув свои «запасы».
- Тогда раздевайтесь и ложитесь на кушетку. Можно до белья, но лучше полностью: мне будет проще контролировать ваши излишки. Я выйду на пару минут, чтобы вас не смущать.
Валерик вышел из процедурной и прислонился спиной к двери. Постоял, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоить пляшущее в груди сердце.
- Что случилось, Валер? – подошла Вероника. – Ты выглядишь так, словно Альберт Эйнштейн, только что открывший теорию относительности.
- Очень может быть, что так оно и есть, - пробормотал парень. – Не относительность, конечно, но нечто очень важное. Может даже, способное изменить мир.
Он открыл дверь и скрылся в процедурной.
Женщина уже лежала на кушетке, обеими руками придерживая свисающие с живота кожные складки. Глянула на вошедшего лекаря со смешанным чувством: опасением и надеждой. Увидела некоторое безумие в его взгляде и перепугалась еще сильнее.
- Не бойтесь, болевых ощущений не будет. А если они даже возникнут, то незначительные. Всё, я начинаю.
Валерик взял самый большой шар, тот самый, который разбудил Иринку. С того дня он так и оставался пустым. Приложил к животу клиентки, свободную руку плотно прижал к её ключицам, сосредоточился. Послал порцию энергии, обозначая проблемные места, а потом лишь наблюдал, как словно бы сами по себе появляются золотые искорки, насыщая живым золотом операционное поле. Как потом эти золотые сгустки исчезают в бесшумной вспышке, оставляя после себя идеальный, словно только что сделанный, организм.
Когда всё закончилось, целитель взглянул на излишки кожи. Они, очевидно, сократились. Не сказать, что сильно, но достаточно, чтобы это заметили и доктор, и его пациентка.
- Не может быть! – прошептала она.
- Рано, рано ещё радоваться, - остановил её Валерик. – Сейчас продолжим.
Теперь, когда исцелять было уже нечего, оставалось только лишь вытягивать энергию, заставляя тело уничтожать избыточную ткань. Процесс шел небыстро. Наверное, можно было и ускориться, но целитель опасался: как бы не напортачить, не взять больше, чем организм способен отдать без вреда для себя. Но большой накопитель заполнился, а излишков кожи оставалось ещё изрядно. Что ж, в запасе был еще один такой же шар, заполненный лишь наполовину. Он и принял остатки.
Парень выдохнул, оглядел результаты своей работы. Перед ним на кушетке лежало пусть неидеальное, но вполне приятное глазу женское тело. Можно было объявить об окончании процедуры, но захотелось поставить ещё один малюсенький эксперимент. Маленький янтарный шарик начал было принимать энергию, но тут же и прекратил. Всё: никаких излишков не осталось. Организм отдал всё, что считал ненужным и на этом остановился.
Валерик сделал шаг назад, ожидая, что женщина сейчас встанет, но она всё так же лежала на кушетке без движения. Что-то случилось? Он чего-то не учел? Навредил? В груди ёкнуло. Парень бросился было к пациентке и тут же остановился: да она спит! Дрыхнет без задних ног, слегка посапывая и чему-то улыбаясь во сне.
Он осторожно потряс женщину за плечо. Та проснулась мгновенно, тут же сообразила, что произошло и густо покраснела.
- Простите, я не специально, - принялась извиняться. – Ночью спала плохо, всё переживала, думала, а тут как-то расслабилась… Ой!