Валерик кивнул, принимая информацию и извинения.
- Анатолий Евгеньевич, прежде чем начнем, так сказать, прения сторон, я хотел бы высказать претензии, возникшие в отношении нашей службы госбезопасности.
- Что ж, извольте.
На лице невзрачного господина промелькнуло чуть заметное удивление: мол, когда они успели ещё накосячить?
Прошлое заседание прошло не совсем впустую: Валерик хорошо научился добавлять в голос не то, что холода, а даже мороза. И сейчас от его интонаций у всех присутствующих этот самый мороз пробежал по коже. При этом внешне парень выглядел абсолютно бесстрастным.
- Я третьего дня по личным делам заезжал к своему знакомому, Валерию Синявину. И так получилось, что этот приезд совпал с операцией ГБ: они устанавливали в квартире, которую арендовал Синявин, аппаратуру слежения, камеры и микрофоны. Сотрудники ваши оказались настолько неловки, что были пойманы с поличным. В результате молодой человек был так напуган вниманием конторы, что забрал документы из медицинского колледжа, где учился, и максимально быстро покинул город, не оставив своих координат. Наверняка он и номер телефона сменил. Синявин, к слову сказать, был круглым отличником, так что страна в одночасье лишилась прекрасного фельдшера и в будущем, возможно, отличного врача. Я воспринимаю эти действия как направленные непосредственно против меня.
За столом возникло напряженное молчание. Через некоторое время один из безопасников, натужно улыбаясь, рискнул спросить:
- Почему вы, Валерий Григорьевич, решили, что наша операция была направлена именно против вас? Лично я не вижу связи.
- Спросите полковника Муромцева, как он ухитрился меня вычислить. Он вышел сперва на Синявина, а через него на меня. Так что связь тут прямая и однозначная.
Невзрачный господин глянул на безопасников долгим взглядом, не обещающим ничего хорошего.
- Ну что ж, я принял к сведению ваше заявление, Валерий Григорьевич, - сказал он. – Но давайте перейдём к тому, на чем остановились в прошлый раз. Насколько мне известно, представители госбезопасности предоставили перечень своих пожеланий. Что вы можете на это ответить? У вас было время обдумать эти вопросы.
Валерик хищно улыбнулся:
- Господа из госбезопасности свой список могут засунуть себе… Впрочем, что это я? Нельзя так грубо с людьми, правда? Нужно постепенно, исподволь подготовить их к неизбежному.
- О чем это вы? – нахмурился Трофимов.
- О том, что вначале я намеревался, так сказать, забыть прошлое и списать долги. Я наивно полагал, что, поскольку на самом верху принято решение о переговорах, то и все остальные договаривающиеся стороны поступят аналогично. Но теперь вижу, что жестоко ошибался. А потому прежде всего я озвучу ущерб, который понес в результате противоправных действий государственных служащих. И если государство что-то хочет от меня получить, то будет логично сперва этот ущерб компенсировать.
- Очень интересно, - скептически произнес один из государственных служащих. – И вы можете это доказать?
Валерик не стал обращать внимания на тон:
- Разумеется. Вот полный перечень.
Он положил перед собой лист бумаги.
- Я зачитаю, здесь не очень много. Для начала, я арендовал для своей деятельности офис. Вложил приличные по моим меркам деньги в его ремонт и оборудование. Оплатил аренду на год вперед. Вот подтверждающие документы. Копии, разумеется.
Валерик продвинул по столу бумаги. Один из безопасников наклонил голову, пытаясь прочесть текст.
- Да вы не бойтесь, берите в руки. Бумага не отравлена.
Фраза была сказана абсолютно нейтральным тоном, но генерал побагровел и перевел взгляд с бумаги на «колдуна».
- Далее автомобиль, приобретенный на фирму. Я специально узнавал: он был конфискован якобы в качестве вещественных доказательств и в дальнейшем продан за символическую сумму одному из офицеров СБ, капитану Тимакову.
Безопасники стрельнули взглядом в сторону Трофимова, но тот сидел с бесстрастным лицом, ожидая продолжения.
- Мои личные вещи, остававшиеся в офисе, в том числе гардероб, бытовая и вычислительная техника, мебель. Вряд ли сейчас удастся найти хоть что-то, а вещи были почти новые, дорогие, от лучших производителей. Перечень с ценами я предоставляю.
Еще один лист бумаги лег на стол.
- Упущенная прибыль. В течении почти что года я не мог заниматься лечебной деятельностью без риска быть захваченным и убитым службой безопасности. Два первых месяца дали мне вполне приличную сумму. Если среднемесячную выручку помножить на срок вынужденного по вине конторы бездействия, получается немало. И это без учета того, что уровень клиентуры и размеры гонораров неизбежно бы выросли.