Усольцев ушел к себе, переоделся в домашнее и отправился на кухню. Включил чайник, достал из шкафа заварку, сахар, хлеб. Повернулся к холодильнику за маслом и сыром и взгляд тут же упёрся в листок бумаги, прикрепленный магнитом к дверце. На нем почерком Вероники было написано лишь одно слово: «Прощай». А ещё – подпись и дата.
***
Переезд прошел строго по плану. То ли звёзды так сошлись, то ли вмешались высокие покровители, но машина была подана вовремя, поезд пришел строго по расписанию, а в нужном вагоне нашлось свободное место в соседнем купе. К полустанку назначения поезд пришел вовремя, а там уже ждала другая машина, которая с должным бережением довезла до нужного места и пациентку, и сопровождающих её лиц.
У дома обнаружились машина электросетей, пара электриков, со всей возможной скоростью заканчивающая монтаж оборудования, и лично господин Трофимов.
- Здравствуйте, Валерий Григорьевич, - улыбнулся навстречу приехавшим посредник. – Вероника Борисовна, если не ошибаюсь?
Та молча кивнула.
Трофимов подошел к каталке, посерьезнел:
- Да, фотографии явно приукрашивали действительность. Но пойдемте в дом. В нем все работы уже завершены, осталось только подключить его к сети, чем и занимаются доблестные электрики. Им осталось работы от силы на полчаса. А пока они трудятся, я вам всё покажу. Кроме того, Ирину Васильевну стоило бы сразу поместить в предназначенную для неё комнату. Не стоит смущать рабочих, они без того уже на нас косятся.
***
Электрики, как и обещал товарищ посредник, закончили через полчаса. Дали свет, проверили, что всё везде включается, и отчалили. Следом за ними засобирался и Трофимов. Оставил в прихожей ключи от дома, четыре экземпляра. Вроде бы все, какие полагаются, но Валерик всё равно решил поменять замки в ближайшее время. Никто ведь не мешал сделать дубликат.
Оставив Веронику обживаться, Валерик сбегал в посёлок и притащил оттуда рюкзак предметов первой необходимости и продуктов первой очерёдности. Раскидал покупки по шкафам, заполнил холодильник, застелил постели новым бельём и принялся готовить ужин. Вероника тем временем вымыла дом: полы, стены, окна.
Когда они закончили, уже наступили сумерки. Бледный призрак луны поднялся над озером и едва заметная дорожка пробежала по воде от дальнего леса к мосткам. В раскрытое окно вливался свежий чистый воздух, шумели деревья, колышимые лёгким ветерком, а на свет лампы летели ночные бабочки, всякий раз натыкаясь на москитную сетку.
Валерик накрыл на стол: простой ужин, без деликатесов. Жареная на сале картошка, свежий хлеб, огородная зелень, крупно нарезанные огурцы с помидорами. И чай с печеньем, на первое время магазинским. Вероника придвинула к себе тарелку и принялась метать все подряд, не забывая откусывать солидные куски от целой краюхи.
- Ты ж растолстеть боишься, – поддел её Валерик, - а здесь всё сплошь антидиетическое. И холестерин, и мучное, и еще куча вредных продуктов.
- Отстань, проголодалась я очень, - объяснила девушка.
С полным ртом вышло невнятно, но пояснений не потребовалось.
Чуть позже, когда тарелки опустели, настала очередь чая. От печенья Вероника отказалась. Сидела, сжимая двумя руками кружку, словно у неё мерзнут руки, глядела за окно.
- Хорошо у тебя, - сказала вдруг она. – Тепло, душевно. И красиво. Наверное, в таком доме можно прожить всю жизнь и каждый день заново любоваться всем этим – лесом, озером, небом.
- Не думаю, что мне позволят прожить здесь эту жизнь. Нет, вначале, когда это всё закрутилось, я даже почти поверил. Но потом одно, другое событие, случай за случаем. И если их все собрать вместе да как следует подумать, то выходит кисло. Как только я там, наверху, стану не нужен или возникнет какой-то резон, который перевесит значимость моих услуг для небожителей, меня тут же сдадут. И я сейчас буду стараться по максимуму использовать эту передышку, чтобы получить знания, профессию, Иринку вылечить, если это в принципе возможно. Хорошо, если получится лет пять относительно спокойной жизни. Десять – просто замечательно. Вот и буду жить, пока дают.
- А потом? Кому потом достанется этот дом? Он же ведь по всем документам принадлежит тебе!