- Договорились. И ещё меня просили вам передать: в любой момент, как только вам станет некомфортно жить в вашей стране, вы сможете приехать к нам. Поверьте, с момента пересечения границы вы не будете ни в чём нуждаться.
Валера прямо чувствовал, как улыбнулся после разговора его собеседник. И улыбка эта ощущалась вовсе не мягкой, подобно голосу. Скорее, это был жесткий волчий оскал.
На другой день прикатил Юсуп Джалолов, привёз расчет за лечение от лейкоза. Выказывая максимально возможное уважение, передал приличных размеров запечатанный пакет и тут же унёсся.
- Что это? – спросила Вероника.
- Плата за того парня.
- Деньги?
Девушка выглядела разочарованной. Видимо, после шкатулки янтаря она ждала чего-нибудь волшебного в восточном стиле.
- Что еще может быть? – равнодушно ответил Валера. - Деньги, конечно.
У себя в комнате он вскрыл пакет, переложил деньги в оружейный сейф, за неимением традиционного, и взял в руки незапечатанный конверт. Вытряхнул содержимое на стол.
Всё то, что он просил в своём письме: паспорт одной из среднеазиатских стран и все необходимые сопутствующие документы. Имя какое-то произвольное, а фото – его. И когда только успели сделать? И, главное, где?
Глава 28
- Валер, а как мы будем праздновать Новый год? – спросила Вероника за завтраком.
- Еще не думал, - равнодушно пожал плечами Валерик. – Может, ужин какой-нибудь торжественный сообразим, я могу тортик испечь.
- О-о, ты печёшь тортики? – удивилась девушка.
- Пеку. И не только тортики. Я вообще могу приготовить любое блюдо – при наличии рецепта, конечно. А без рецепта, наверное, с полсотни наименований.
- А что ж тогда у плиты исключительно я торчу?
Валерик вновь пожал плечами:
- Наверное, ты сама так захотела. А я не стал вмешиваться, позволил тебе рулить на кухне по своему усмотрению.
Веронике только и оставалось, что покачать головой:
- Ну ты жук!
- Хочешь жить, умей вертеться, - отпарировал парень. – К слову сказать, у меня возникли срочные дела в Москве. Так что я побежал, торт печь буду завтра. Или вечером, если успею.
Валерик почти успел, каких-то десяти минут ему не хватило. Только он открыл калитку, а перед ней стоит Трофимов и готовится звонить.
- Доброе утро, Валерий Григорьевич, - первым, как и положено гостю, поздоровался куратор. Никак собрались куда?
- Доброе утро, Анатолий Евгеньевич, - отзеркалил приветствие парень. - В Москву съездить понадобилось. А то праздник завтра, а у меня ещё, как говорится, конь не валялся. Надо деликатесов к столу прикупить, да и о подарках подумать.
- Ну да, ну да, - покивал Трифонов. – женщинам нужно дарить подарки, хотя бы к праздникам. А что касается деликатесов, то я к вам как раз и приехал, чтобы с наступающим праздником поздравить и передать небольшой презент.
Он вернулся к машине, достал с заднего сиденья пару объёмистых пакетов и передал Валерику.
- Вот, держите. С Новым годом вас и вашу подругу.
- Спасибо за трогательную заботу, - прищурился целитель.
Показная заботливость его не обманула. Но куратор, казалось, и не рассчитывал на это. А, может, умело притворялся. Он простодушно улыбнулся и, видимо, перешел к запасному варианту:
- Вообще говоря, у меня к вам, Валерий Григорьевич, имеется разговор. Но раз вам нужно попасть в Москву, то давайте совместим, так сказать, полезное с полезным: я вас подвезу, а по дороге пообщаемся.
***
Разговор начался, когда машина с просёлка выбралась на шоссе. Валерик молчал, отдавая инициативу куратору. А тот по каким-то своим соображениям не спешил с беседой. Наконец, видимо, посчитав, что нужный момент настал, Трофимов спросил:
- Валерий Григорьевич, не могли бы вы пояснить один момент: зачем вам понадобился янтарь?
- Следите, значит, - констатировал Валерик.
- Присматриваем, - поправил Трифонов. – Вы ведь не думали, что мы оставим столь ценный ресурс без малейшего контроля.
- Не думал, - согласился целитель. – Но почему ресурс? Звучит довольно обидно.
- А у государства всё – ресурсы, - пояснил Трофимов. – Деньги, территории, полезные ископаемые, предприятия и учреждения, самолёты и корабли. И люди, конечно. Просто потому, что масштабы действий другие, терминология иная, методы анализа и принятия решений на порядок сложнее. В масштабах империи мыслить по-другому просто невозможно. На высшем уровне управления нет возможности учитывать интересы каждого маленького человека. Политика, внутренняя и внешняя, рассчитывается исходя из интересов так называемых широких народных масс. Но вот конкретно вы сумели стать настолько значимой фигурой, что вас приходится учитывать в общегосударственных раскладах. И, я чувствую, вы скоро станете объектом международных отношений. До субъекта, уж извините, вам ещё далеко. Так для чего вам янтарь?
- Для опытов, конечно. Я пытаюсь создать некий накопитель для энергии. Чтобы можно было запасти её впрок, законсервировать. А при необходимости эти консервы использовать. Могу сказать, что материалы с кристаллической структурой для этого не годятся. Стекло энергию принимает, но сохранять не может. Полимеры – тут ничего сказать не могу, слишком уж много существует разновидностей пластмасс. Искать перебором – у меня жизни не хватит.
- А янтарь? – не отставал куратор.
- Янтарь энергию в себя берёт. Сейчас проверяю, насколько он может её сохранять. Срок менее месяца для меня неприемлем. Слишком уж трудоёмким процессом является специальное добывание этой энергии.
- Понятно, - кивнул Трофимов. – Этот вопрос можно считать закрытым. - А как идут дела с лечением Ирины Сергеевой?
- Пока никак. Угрозу жизни я устранил, но привести девушку в сознание не удаётся. Ни традиционные, ни экстрасенсорные способы не помогают. Я ещё опробовал ещё не все идеи, но мыслей на этот счёт у меня в запасе осталось не так уж много.
Трофимов согласно покивал, принимая информацию. Потом нахмурился, пожевал в задумчивости губами и, наконец, решился задать очередной вопрос. Судя по заходу, ради него и затевался весь разговор.
- Скажите, Валерий Григорьевич, вас в нынешней жизни всё устраивает?
Прежде, чем ответить, Валерик честно подумал:
- По большей части, да. Некоторые мелочи несущественны, и я не вижу смысла вас ими грузить.
- Почему же вы тогда не пошли учиться?
- Если откровенно, Анатолий Евгеньевич, то после определённых размышлений я пришел к выводу, что классическое медицинское образование мне ни к чему. Я потрачу на это минимум шесть-восемь лет. В течении этих лет учёба – если заниматься ею на совесть – будет занимать всё свободное время, лишив меня возможности зарабатывать. Диплом врача даст мне право работать в больнице за откровенно невысокую зарплату. С меня будут требовать план, отчётность, дежурства и прочее, мне будут указывать, что и как я должен делать. При этом официальные нормативы и стандартные методики Минздрава не предусматривают использования моих способностей, которые и сделали меня, - Валерик усмехнулся, - ресурсом государственного уровня. Пока я скрывался от службы безопасности, мне требовалось прикрытие: документ об образовании, официальное место работы и всё такое прочее. Теперь же ничего этого не нужно. Я самостоятельно изучаю необходимые мне предметы. Например, анатомический атлас я вызубрил уже наизусть. Иногда бывает потребность в специальных узкоотраслевых знаниях, но и без них удаётся справляться.
- Резонно, - согласился Трофимов. – Но это ведь не всё? Вы ведь ходили в некоторые колледжи, пытались поступить на обучение.
- Ходил, пытался. Но практически во всех, куда обращался, столкнулся с натуральным вымогательством. А потому решил обойтись своими силами, благо, программу обучения и учебные материалы при необходимости можно найти в интернете.
Куратор изобразил на лице лёгкую обиду:
- Вы могли обратиться ко мне, и вопрос решился бы в течении получаса. Но – не обратились. Почему? Впрочем, не надо, не говорите. Я и сам знаю ответ. Одалживаться не хотите. Но именно в этом случае действия с моей стороны вполне укладывались в рамки нашего договора. Впрочем, первая причина достаточно весома и перекрывает вторую с избытком. Но это ведь не всё, Валерий Григорьевич. Я знаю, вы умеете чувствовать людей, ваш дар помогает отличать ложь от правды. Но я, хотя и не наделён такой способностью, за годы службы тоже кое-чему научился. И не хуже вас чувствую, что вы сказали далеко не всё. Есть ещё одна причина, и она-то самая важная.