Додумать мысль у Тимура не получилось, потому что он уткнулся в стену.
Стена на ощупь оказалась совершенно обычной, не космической — шершавой, крашеной и прохладной. Пятно света тоже втянуло протуберанцы и из расплывчатого превратилось в прямоугольное.
А голос вдруг зазвучал совсем рядом, буквально рукой подать.
— Нет, он не может подойти к телефону, он спит! — прорычал этот голос. — Нет, и на работу он тоже не придёт… А я сказал — не придёт! …Да откуда я знаю, когда сможет? Говорю же, болеет он, отстаньте от человека. — Голос постепенно обретал плоть, а мир вокруг — цвета и формы. Запахи. Объём. Словно реальность постепенно проступала из небытия, проявлялась, как картинка на полароидном снимке. — Кем хотите, тем и заменяйте, мне какая разница?.. Кто-кто, друг. Дура!
Последнее слово Людвиг бросил уже в сторону, а не в телефон. Запихал трубку в карман и встревоженно уставился на Тимура:
— Разбудил?
— Нет, я… Я…
— Ты.
— Я, — прохрипел Тимур.
Они стояли на кухне. Вернее, Людвиг стоял, а Тимур… ну… находился. Занимал некое положение в пространстве, привалившись к дверному косяку и раздумывая, сможет ли он пробыть в этой позе ещё немного или пора смириться с неизбежным и сползти на пол.
Голова всё ещё ощущалась как сплав свинца с чугуном.
Ноги готовы были вот-вот подломиться.
Положение спас Людвиг.
Как всегда.
Видимо, его привычка спасать окружающих с годами никуда не делась.
Впрочем, это ведь у Тимура прошли годы, а у Людвига — едва ли месяц. В сплав свинца с чугуном эта мысль никак не хотела укладываться, и её приходилось заталкивать силой.
— Пошли! — сказал вечный спасатель, закинув руку Тимура себе на плечо. — Ну давай, шевелись хоть как-то, а то я всё ещё не в том состоянии, чтобы таскать тебя с места на место.
— А… ты сам-то как?
— Лучше, чем было. — Фраза звучала как отмазка. Да, судя по всему, ей и являлась. «Лучше, чем было» — это ведь далеко не то же самое, что «хорошо».
— Я же заклинание совсем вычистил, до конца, я проверял. У нас всё получилось, да? Или…
— Получилось, получилось, не психуй. Видишь, я живой, просто устал немного. Тебя на диван или в спальню?
Тимур задумался. Кровать выглядела соблазнительно. Настолько соблазнительно, что он всерьёз боялся: если упадёт на неё, то больше не встанет. Возможно — вообще никогда.
— Диван ближе, — решил Людвиг, так и не дождавшись ответа, и поволок Тимура обратно в гостиную. — Ты чего вскочил-то?
Действительно, чего это он?
А, точно!
Тимур кое-как собрал разбегающиеся мысли, облёк их в слова и выдавил:
— Кто это был? В смысле по телефону?
— Откуда я знаю? Тётка какая-то. Она не представилась, но подписана была как Марина Александровна.
— Ох ё…
— Директриса, что ли? — Людвиг сгрузил Тимура на диван и уселся на пол рядом, как огромная собака-поводырь, довольная, что благополучно доставила хозяина до нужного места. Разве что хвостом не вилял и язык наружу не высовывал, а вот смотрел совершенно по-собачьи — радостно, но слегка встревоженно.
— Нет, завуч. Что ты ей наговорил? Мне на работу надо?
— Не надо, ты болеешь.
— Я здоров, — возразил Тимур с уверенностью, которой не ощущал. — Я не могу просто прогулять, меня же уволят. Сколько времени? Там дети, наверное, уже на головах стоят!
— И пусть стоят, в умеренных дозах прилив крови к мозгу полезен для здоровья.
— Людвиг, я серьёзно!
— А если серьёзно — сегодня воскресенье. Какие дети? Или у тебя там дополнительные занятия назначены?
— Да вроде нет. — Ежедневника под рукой не было, календаря тоже. Мысли всё ещё играли в чехарду и никак не хотели подсказывать ни число, ни день недели. — А чего она звонила, если воскресенье?
— Дура потому что.
— Может, случилось что? Отдай телефон, я ей перезвоню…
— Да-да, перезвони, и не забудь выразительно покашлять в трубку. Чтобы никаких сомнений не осталось. Хотя ладно, можешь ничего не делать, твой голос со здоровым и без кашля не спутать.
Что-то внутри Тимура требовало поспорить. Гордо вскинуть голову, сказать, что он совершенно здоров, бодр и готов ко всему. Но, кажется, шанс проявить себя был безнадёжно упущен ещё пару минут назад, когда Тимур еле добрёл до кухни, налюбовавшись по пути на красочные температурные глюки.
— Пожалуйста, я тебя очень прошу…
— Да верну я тебе телефон, верну, — сжалился Людвиг. — Но на работу не пущу, даже не пытайся.