То есть, конечно, не должна была.
Но когда её вообще интересовало чужое мнение на это счёт?
Меховой комок врезался в шкаф (стеклянные дверцы опасно зазвенели) и распался на двух скалящихся волков: крупного серого и рыжего (рыжую!) помельче. Впрочем, волчица так распушилась от эмоций, что почти не уступала противнику в размерах.
Людвиг, наверное, тоже мог вздыбить шерсть на загривке, но почему-то предпочёл этого не делать. Он вообще почти ничего не делал, только отступал, уворачивался от чужой клыкастой пасти и изредка взрыкивал, в то время как Диана напрыгивала на него то с одной стороны, то с другой, злобно сверкала глазами, прижимала уши и материлась на непереводимом волчьем наречии.
Трогать её в таком состоянии было опасно — могла и за руку цапнуть ненароком. Потом бы, конечно, сама и залечила, но от этого не легче.
Впрочем, чтобы её тронуть, надо было сначала встать, а Тимур не был уверен, что осилит этот подвиг самостоятельно.
— Хватит, — тихо попросил он.
Его либо не услышали, либо проигнорировали: Диана снова прыгнула на Людвига, тот с трудом увернулся, подставив меховое плечо вместо шеи, щёлкнул зубами над самым ухом Дианы (наверняка мог и укусить, но сдержался), кое-как вырвался и забился под журнальный столик.
Диана раздражённо выплюнула на пол клок серой шерсти и снова зарычала.
Тимур вдохнул поглубже, собрал волю в кулак, приподнялся и приказал:
— Прекратите разносить мою квартиру! Немедленно!
И снова закашлялся.
Кажется, волки среагировали больше на кашель, чем на приказ, но оба наконец-то замерли и обернулись. Диана смотрела жалостливо, Людвиг — жалобно, и непонятно было, какой из этих взглядов переносить тяжелее.
— Точно, я же тебе чай обещал, — вспомнил Людвиг, выбираясь из-под столика уже в человеческом облике (хотя в волчьем наверняка было бы проще). — Дин, меня же нюх не подводит, у тебя в той зелёной банке ромашка, да?
— Да. Там где-то ещё остатки чабреца, тоже можно добавить.
Диана была без обычного своего боевого макияжа, в спортивном костюме и кроссовках — либо из тренажёрки шла, либо из бассейна. И, видимо, решила в гости заглянуть.
На Людвига она косилась нервно, настороженно. Явно прикидывала, стоит ли ещё раз попробовать в него вцепиться. Но почему-то выжидала.
У Тимура было две версии: либо Диана посчитала, что здесь и сейчас ей Людвига не одолеть, и решила не позориться; либо Тимур ей оказался дороже разборок, и по его просьбе она готова была заключить шаткое перемирие.
Первая версия выглядела намного правдоподобнее. Диана, конечно, Тимура ценила, но не настолько, чтобы прекращать ради него драку.
— Кто-нибудь объяснит, что здесь всё-таки произошло? — спросила она, приглаживая волосы, привычно собранные в высокий хвост.
— Конечно, — пообещал Людвиг. И повернулся к окну, задумчиво прислушиваясь к чему-то, недоступному для человеческого восприятия. Или просто у Тимура сегодня с восприятием было очень плохо. — Только чуть погодя. Дверь пока что открой, а я чаем займусь.
— Я тебе служанка, что ли?
— Так и я не повар.
— А если не повар, так оставь чай в покое. Всё равно я Тимуру не позволю даже стакан воды из твоих рук взять.
— Поздно, он уже взял. И даже выпил.
Абсурдную перепалку прервал ещё один звонок домофона.
— Ну открой, — скорчил жалобную физиономию Людвиг. — Там врач, не люблю врачей.
— Пожалуйста, — попросил Тимур.
Диана красноречиво вздохнула — и сдалась.
В этот раз за дверью действительно оказался врач. И действительно терапевт из поликлиники, а не оборотень-косметолог. Только вот…
— Васильева! Какими судьбами? Это же не твой участок!
— Рыбникова, а ты сама-то здесь откуда? Это же не твой жених!
— Всё-то ты знаешь, — беззлобно расхохоталась Диана. — Я за вещами зашла, а у него тут лазарет.
— А у меня дежурство, воскресенье же, один врач на всех. Рассказывайте, Тимур Игоревич, что с вами приключилось?
В такие моменты Тимур ненавидел маленькие города и старые спальные районы, где все друг друга знают и даже теория пяти рукопожатий даёт сбой, потому что в самой длинной цепочке получается максимум три звена.
Вот, допустим, Маша тогда-ещё-не-Васильева когда-то занималась вместе с Дианой на подготовительных курсах перед мединститутом. Особой дружбы между ними не возникло, да и специальности они выбрали в итоге разные, но, встречаясь на улице или в магазине, всегда останавливались как минимум на полчаса, обсуждая общих знакомых.