Как-то вожатый взял своих пионеров и повел их в Кашуети – это древнейший храм IV века в центре Тбилиси. На другой день Шалву вызвали в райком комсомола. Там его друг, секретарь райкома, сказал: «Знаешь что? Давай не делай этого больше, не надо. А то потом я тебя защищать не смогу». Сколько раз еще в своей педагогической жизни придется Шалве Александровиче услышать в свой адрес эту фразу…
Через полвека сам Амонашвили с доброй иронией характеризовал себя в 50‑е годы – пионервожатого, учителя труда, затем преподавателя истории, – как «доброго «авторитара», который противился авторитарным методам, но не находил выхода и не знал, как по-другому можно общаться с детьми. От гуманной педагогики он был еще далек, ему хотелось гуманизировать то, что невозможно было гуманизировать. Однако ему, как и многим учителям, удалось при авторитарной педагогической практике сохранить в себе доброту, уважение к ребенку, любовь к нему.
Вхождение в педагогическую науку Ш. А. Амонашвили оказалось стремительным. В 1960 г. он становится кандидатом педагогических наук. А в 1972 году, в 40 лет, защищает докторскую диссертацию по психологии в Институте общей и педагогической психологии АПН СССР. Затем Шалву Александровича избирают членом-корреспондентом, а в 1989 году – действительным членом АПН СССР.
Сейчас Ш. А. Амонашвили – академик Российской академии образования, заслуженный профессор Московского городского педагогического университета и руководитель Центра гуманной педагогики при МГПУ, глава «Издательского Дома Шалвы Амонашвили», где совместно с Д. Д. Зуевым издает уникальную «Антологию гуманной педагогики» (уже вышло 55 томов).
Кроме того, он – иностранный член украинской Академии педагогических наук, почетный доктор Софийского университета им. Св. Климента Охридского, почетный профессор ряда университетов разных стран.
Ш. А. Амонашвили удостоен Премии Правительства РФ в области образования за цикл трудов «Образовательная система нового поколения». Международная Ассоциация Детских Фондов наградила его почетной золотой медалью им. Л. Н. Толстого, Детский фонд ООН в России присудил ему звание «Рыцарь Детства», а творческое объединение «Настоящие друзья Буратино» отметило знаком детской любви – «Орденом Буратино».
Однако внушительный и вызывающий искреннее уважение перечень всех этих званий и наград не передает главного. Место, которое занимает Шалва Александрович Амонашвили в современном российском образовании, уникально – это великий педагог и психолог, самобытный духовный мыслитель, навсегда прописанный и укорененный в Мире Детства.
На протяжении более чем полувекового неустанного творческого поиска Ш. А. Амонашвили создал целостное Учение духовно-гуманной педагогики, продолжающее и обогащающее в современных условиях лучшие традиции мировой и отечественной педагогической классики, фундаментальное по своим философско-духовным и психолого-педагогическим основам.
Открывает том центральная для 90‑х годов книга Ш. А. Амонашвили «Школа Жизни. Трактат о начальной ступени образования, основанного на принципах гуманно-личностной педагогики» (1996).
Ее создание связано с тем, что в начале 90‑х годов Ш. А. Амонашвили остро почувствовал, как кардинально трансформировалась духовно-ценностная обстановка в обществе. «Жизнь изменилась, – писал он позднее об этом времени. – Изменилась она сразу, грубо, с грохотом. Она разрушилась. На ее место пришел иной строй».
В российском социуме в начале 90‑х годов были дезавуированы многие прежние базовые ценности. Например, такие, как честный труд на благо Родине, достойно прожитая жизнь, энтузиазм, подвижничество, альтруизм. По убеждению Ш. А. Амонашвили, после развала Советского Союза развивалось «недоброе, нечуткое общество – капиталистическое». Жестокая техногенная цивилизация с ее откровенным цинизмом по отношению к человеку, разрушая культурные и нравственные вековые устои народов, не могла не вызвать ответной реакции. Учителя одними из первых поняли опасность, столкнувшись с ситуацией, при которой дети, окруженные со всех сторон мраком бездуховности и агрессивности, стали трудно обучаемыми. Кроме того, когда на смену отечественной педагогике пришли западные образовательные «технологии», то воспитание оказалось вытесненным из предметного обучения. Для сложного процесса становления человеческой личности остались лишь немногие внеурочные воспитательные часы.