Значение метафизики может вытекать только из ее предметного развертывания. Здесь следует лишь предварительно указать на некоторые аспекты ее значения.
1.1.4.2. Если метафизика не только понимается как понятийно-абстрактный конструкт, но и обосновывается обнаружением ее истоков в возможности исполнения акта человеческого вопрошания и знания, то она обретает живое значение для самопонимания человека в экзистенциально-антропологическом смысле. Она раскрывает духовную сущность человека в ее трансцендентном своеобразии, которое, превышая непосредственное, реализует себя в открытом горизонте бытия, поэтому сущностно направлено на абсолютное бытие.
Так как метафизика раскрывает и излагает то основное знание, которое как условие предшествует всякому предметному отдельному знанию, как повседневному опыту, так и научному исследованию и знанию, то она значима для понимания и оценки науки. Она не призвана подменять ни отдельные науки, ни теорию науки и методологию, но последние должны задаваться вопросом о своих предпосылках [hinterfragen] на основе возможности метафизики, чтобы предъявить свои предметные и методические полномочия, а также определить свои границы и найти свое место во всеохватывающей целокупности бытия.
Это еще более важно по отношению ко всякой идеологии, сущность которой состоит в ложно-абсолютном полагании относительных величин, будь то вещи или ценности, практические намерения или партикулярные интересы политического, национального или иного рода. Они обнаруживают свою принципиальную относительность через упорядочивание в охватывающей целостности бытия.
Из этого следует значение метафизики, дающей философски обоснованную точку зрения и оценку действительности для того, что называют мировоззрением. Хотя она не может полностью заменить конкретное (например, религиозное) мировоззрение, но может предпослать ему интеллектуально усматриваемые и отвечающие ему фундаментальные структуры.
И потому же метафизика имеет несомненную ценность для теологии. Теология, основывающаяся на вере в Божественное откровение, есть человеческое мышление, которое должно истолковывать содержание веры и открывать его пониманию. Для этого необходимы философские, в особенности метафизические, уразумения. Неметафизическая теология ведет в пустоту, антиметафизическая теология вводит в заблуждение. Только при единстве веры и мышления теология может стать осмысленной, убедительной и плодотворной; она предполагает метафизическое мышление.
Метафизика, следовательно, имеет – либо имела бы – основополагающее и направляющее значение прежде всего для самой философии, которая в силу своего главного устремления всегда была метафизикой и должна ею быть. И философское мышление современности, желает ли оно предаваться экзистенциальному, аналитическому или постмодерному мышлению, неизбежно содержит в себе – хочет того или нет – метафизические предположения и импликации, которые оно обязано рефлектировать. А если это так, философ уже оказывается в поле метафизического вопрошания и мышления. При всех рациональных и эмоциональных возражениях против метафизики тем серьезней и строже должен ставиться вопрос о том, как возможна метафизика, как она может обосновываться и эксплицироваться.
1.2. Как возможна метафизика?
Вопроса о том, как возможна метафизика, нельзя избежать, если она на свой лад должна быть наукой. Она состоит не в остроумных разглагольствованиях, а в научно обоснованном познании. Каким образом это должно достигаться и обеспечиваться – и есть вопрос о ее методе. К сущности некой науки принадлежит то, что она действует [vorgeht] надлежащим методом и заручается правильностью своего образа действия [Vorgehens]. Если ложный, не сообразный с предметом методический подход ведет к заблуждению, то предметно правильный метод есть путь, которым «следуют» (methodos) за предметом в его своеобразии. Это касается всякой науки, метафизики – в особенности.