У научного понятия и правового определения политических партий принципиально разное предназначение: эвристическое и правоустанавливающее. Удачное концептуальное определение может в мельчайших нюансах передать всю палитру качественных характеристик партии как общественного явления, но вместе с тем эти характеристики могут и не иметь правовой нагрузки. Так, марксистское определение партии как политической организации, выражающей интересы общественного класса или социального слоя, объединяющей их наиболее активных представителей практически «непереводимо» на язык юридических конструкций. Безусловно, юридические определения подчас менее красочно отражают социально-политическую природу политических партий, однако являются более точными, позволяют на практике отграничить политические партии от иных общественных объединений и субъектов публичной политики.
В политической социологии различаются партии в широком смысле и собственно «политические» партии: первые отождествляются с любыми группами, стремящимися к власти или к влиянию на власть (причем не только в государственном масштабе), вторые существуют только в контексте избирательного процесса и процедурных основ представительной демократии. Социологический подход может использовать как широкое, так и узкое определение партий и партийности, рассматривая их в качестве элементов общественного устройства.
Для понимания социологического подхода к изучению партий следует учесть, что их место, функция, эволюция в рамках того или иного общества могут описываться и предсказываться по-разному – в зависимости от используемой базовой социологической теории. Например, классическая социология Макса Вебера рассматривает партии как составную часть процесса трансформации типов власти и развития так называемой целерациональной власти. В контексте этой теории власть истолковывается не в качестве особой сущности, а как функция, необходимая для достижения той или иной цели.
Марксистская и постмарксистская социологическая теория исходит из представления об обществе, разделенном на классы, – соответственно, партийная жизнь является оформлением этого базового разделения. При этом ведущая роль отводится классу, который, как правило, не получает представительства в буржуазных демократиях, то есть пролетариату. Современные неокорпоративистские концепции возвращаются к представлению о партиях как системах патронажа, обеспечивающих взаимодействие заинтересованных групп и государственных институтов.
Патронаж – покровительство, система обмена услугами и обязательствами между разными уровнями власти и управления.
Неокорпоративизм – течение в социологии и социальной философии 70-90 годов XX века. Один из основателей – Филипп Шмиттер. Подчеркивает роль неконкурирующих общественных структур, сообща решающих общие проблемы в государственном поле (например, союз предпринимателей решает проблемы вместе с профсоюзами).
Все эти подходы не являются, строго говоря, взаимоисключающими, однако они предполагают достаточно разное акцентирование социальной логики партий, их места в обществе и их перспектив. При этом следует принимать во внимание, что различия в подходах отражают и то, что социология не независима от партийной жизни, напротив, основные социологические теории имеют достаточно жесткую политическую привязку.
Представительная демократия – такая форма политической организации общества, при которой основные решения принимаются выборными органами, в которые входят представители народа и его различных групп. Противопоставляется непосредственной или прямой демократии, предполагающей участие всех граждан в процессе принятия государственных решений.
Общее социологическое описание «партий вообще» должно было бы охватывать такие разнородные явления, как, например, изучавшиеся антропологами «локальные группы» (занятые распределением власти в примитивных сообществах), кафедральные «партии» современных академических институтов, чиновничьи партии и так далее. Мы, однако, ограничимся рассмотрением собственно «политических партий» как специфического общественного феномена: такие политические партии представляют собой особый механизм распределения власти, не тождественный традиционным механизмам (например, механизму престолонаследия) и определенный генезисом современного общества.