— Ну, сегодня переживаний, кажется, — за весь полет сразу.
В рубке царила некоторая растерянность. Так, наверное, чувствуют себя потерпевшие кораблекрушение, выбравшись на твердую почву необитаемого острова: и радуются и в то же время понимают, что ничто хорошее их, по всей видимости, впереди не ждет…
Наконец Коробов поднялся, кивнул Азарову — оба ушли проверять рабочие помещения и двигатели, лазить по тесным закоулкам вокруг компрессоров и камеры сгорания. Калве присел на корточки перед вычислителем, начал осматривать его Сенцов приказал выключить лишнее освещение, все локаторы и электростатическое поле метеорной защиты.
— А если?.. — спросил Раин.
— А если — все равно не спасешься, — ответил Сенцов.
Раин кивнул, словно совершенно успокоенный ответом, и стал переключать экраны на телеприемник заднего обзора. Они не оживали: очевидно, на корме были повреждения.
Коробов и Азаров вскоре вернулись, вытирая измазанные руки. Коротко доложили. При первом беглом осмотре все оказалось в порядке, прокрутить же компрессоры вхолостую они не решились: потребуется слишком большой расход электричества. Кое-где испортилось освещение, но это уже мелочь.
Внимательно изучавший приборы Сенцов выслушал все доклады. Кивнул, как будто бы даже равнодушно. Потом повернулся к Раину:
— Сильное магнитное поле — странно… Да и гравитация больше теоретической, если память не изменила…
— Не исключено, что спутник состоит из сверхтяжелых пород. Или…
— Или? — быстро спросил Сенцов.
— Ничего… — замялся Раин. — Нет, конечно, ничего… Просто очень интересный случай…
— А посадка? — спросил Сенцов? — Тоже породы?
— Для гипотез — не время… Посадка? И ты всего лишь человек. Неточное движение…
— В общем, — не утерпел Коробов, — тут некоторые жаловались на недостаток приключений… — Он подмигнул Сенцову, похлопал по плечу Раина. — Вот вам приключение по первому разряду. Администрация не жалеет затрат…
Азаров покосился на него, что-то проворчал. Больше никто не сказал ни слова — все смотрели на командира. Он молчал, как всем показалось, слишком долго… Было ясно, что придется выйти из корабля, и на лице Азарова было написано такое откровенное желание поскорее выбраться наружу, что Сенцов пожалел его больше остальных, потому что знал: именно Азарову придется остаться. Выходить следовало более осторожным, да к тому же Азаров незаменим для связи.
Нельзя, по соображениям безопасности, выходить и Калве. Хозяин кибернетических устройств, он должен дежурить возле них. Ожидать в ракете предстояло и Коробову — опытный пилот-космонавт, он в случае чего примет командование.
— Наружу выйдем я и Раин, — проговорил Сенцов. — Спутники — по его специальности, — добавил он, хотя мог ничего не объяснять. — Остальным — дежурить по аварийному расписанию. Исправить освещение, наладить быт, держать с нами связь…
— В общем культурно развлекаться, — буркнул Коробов.
Азаров не сказал ничего, лишь гневно взглянул из-под бровей, поднялся и подсел к рации малой связи.
— Не унывайте, — утешил Сенцов. — Успеете… Работать все будут: это могу гарантировать. Мы только разведка…
Опять-таки он мог ничего не объяснять, но ему почему-то хотелось их утешить, оставить успокоенными. «Как перед смертью», — сердито подумал он.
Из стенных шкафов достали два скафандра. Сенцову н Раину помогли одеться. В скафандрах оба выглядели одинаково толстыми, большими. Прозрачные спереди шлемы сделали их существами, принадлежащими тому, наружному миру. Проверили кислород, систему регенерации. Сенцов подул в микрофон шлема, проговорил раздельно: «Раз, два. три, четыре…» То же сделал и Раин. Потом они, прощально подняв руки, направились к двери. Калве и Коробов провожали их к выходу.
Стальная, в десять миллиметров, дверь закрылась за ними. Прижимавшие ее рычаги, сверкнув голубоватым металлом, холодно лязгнув, упали на место. Прошла минута, и Коробов увидел, как стрелка манометра стремительно прыгнула вниз: гидравлика и давление воздуха в камере выжали прикипевшую к гнезду крышку входного люка.
Трое остались в ракете… Азаров сидел у рации, по временам негромко спрашивал: «Ну, как там? Как?» Со связью творилось что-то непонятное: голоса Сенцова и Раина слышались глухо, словно космонавты уже успели отойти далеко от ракеты или же между ними и кораблем была какая-то экранирующая преграда.
Время от времени слышимость вообще пропадала, как будто над поверхностью спутника бушевала магнитная буря. Стрелки магнитометров судорожно дергались. Магнитная буря на поверхности ничтожного камня, неприкаянно мотающегося в пустоте? Здравый смысл Азарова никак с этим согласиться не мог, но приборы упрямо показывали свое. А тут еще Калве не давал покоя…