— Соседка видела, как мы разошлись в разные стороны.
— Могли вернуться позже!
— Нет, не могли.
Яна вопросительно посмотрела на мужчин.
— Продолжили пить без него у друга. Они не общались, и мы его не позвали.
— Поссорились?
— Да, давно уже.
— Причина?
— Выпивали. Илюху укусила собака дочери нашего друга. Он пообещал перерезать глотку животному, схватил нож. Мы его остановили, но в их дом с тех пор был путь закрыт.
— Собака просто так напала.
— Нет, он её дразнил. Притворялся, что нападает на хозяина.
— Спасибо. Нам нужны контакты вашего друга, чтобы подтвердить алиби.
Полицейских встретила средних размеров серая дворняжка. Она приветливо виляла хвостом и прыгала возле Яны. Мужчина подтвердил алиби товарищей.
— Иронично. Он угрожал убить собаку, а его труп нашёл соседский пёс, — произнесла Костромина, когда они вышли на улицу.
Было ещё темно. Самые страшные вещи должны происходить обязательно ночью, когда в небе полная луна, а лучше затмение. В крайнем случае, очень пасмурно и льёт дождь, но ожидания не всегда оправдываются. Обыкновенным солнечным утром может случиться то, что вызовет больше ужаса, чем трехчасовая пробка на дороге.
Темнота
Темнота— это же всего лишь отсутствие света, рассуждаем мы как настоящие философы. Но ночью даже листья на деревьях не мило шелестят, а шепчут нечто зловещее. Любой кустарник — адский спрут. Хотя если перед вами чистое зло, освященное солнышком, будет ли вам легче. В темноте вы всего лишь предполагаете, что оно ужасно, при свете точно знаете. И разве есть стопроцентная гарантия, что при дневном свете вы победите всех чудовищ? А разве шанс спасения в темноте всегда нулевой? Ваши глаза не могут вам помочь, но обостряются другие чувства. Ваше внимание не отвлекается на посторонние предметы, оно сконцентрированы. Мысли становятся более чёткими, а страх дисциплинирует. В темноте можно встретить массу прекрасных чудовищ, а при свете
Темнота— это же всего лишь отсутствие света, рассуждаем мы как настоящие философы. Но ночью даже листья на деревьях не мило шелестят, а шепчут нечто зловещее. Любой кустарник — адский спрут. Хотя если перед вами чистое зло, освященное солнышком, будет ли вам легче. В темноте вы всего лишь предполагаете, что оно ужасно, при свете точно знаете. И разве есть стопроцентная гарантия, что при дневном свете вы победите всех чудовищ? А разве шанс спасения в темноте всегда нулевой? Ваши глаза не могут вам помочь, но обостряются другие чувства. Ваше внимание не отвлекается на посторонние предметы, оно сконцентрированы. Мысли становятся более чёткими, а страх дисциплинирует. В темноте можно встретить массу прекрасных чудовищ, а при свете
Темнота — это же всего лишь отсутствие света, рассуждаем мы как настоящие философы. Но ночью даже листья на деревьях не мило шелестят, а шепчут нечто зловещее. Любой кустарник — адский спрут. Хотя если перед вами чистое зло, освященное солнышком, будет ли вам легче. В темноте вы всего лишь предполагаете, что оно ужасно, при свете точно знаете. И разве есть стопроцентная гарантия, что при дневном свете вы победите всех чудовищ? А разве шанс спасения в темноте всегда нулевой? Ваши глаза не могут вам помочь, но обостряются другие чувства. Ваше внимание не отвлекается на посторонние предметы, оно сконцентрированы. Мысли становятся более чёткими, а страх дисциплинирует. В темноте можно встретить массу прекрасных чудовищ, а при свете — толпу отвратительных ангелов.
В отделении Антона и Яну ждала ещё одна плохая новость. Вернувшаяся раньше, чем они, Екатерина уже их поджидала.
— У нас труп, он уже в морге. Столкнулись две машины, — сообщила Рыжая бестия.
— А где второй водитель? – спросила Яна.
— Скрылся с места преступления.
— Вот ещё одна проблема. Надеюсь, делом будут заниматься другие сотрудники, нам серийного убийцы хватает, — вмешался майор.
— Да, это, скорее всего, непреднамеренное убийство. Просто человек испугался и предпочёл слинять, — откликнулась следователь.
— Свидетели есть?
— Пешеход. Номера автомобиля не запомнил, только сказал, что это был чёрный Лексус.
— Трупом Андрей занимается?
Рыжая бестия утвердительно кивнула.