— Кто это? — не поняла Костромина. — Ты её знаешь?
— Долго рассказывать. Пойдём вытаскивать их из машины.
Но автомобиль завелся, и майор побежал к своей тойоте. В последний момент, когда машина Игоря уже выехала из гаража, он перегородил дорогу. Сейчас Антон и Яна заметили, что на переднем сидении рядом с девушкой сидит связанный Смирнов. Лиза вытолкнула Игоря из машины и произнесла:
— Подойдёте, я перережу ему горло! — воскликнула девушка и приставила к шее мужчины нож.
Яна и Антон так ошалели от вида связанного Игоря, что не сразу заметили в руках Лизы холодное оружие.
— Отгони машину и дай проехать, — посмотрев на майора, произнесла девушка.
— Хорошо, всё будет, как ты скажешь, только не делай резких движений, — вмешалась Яна.
Фадеев резко рванул к Смирнову, дёрнул Лизу за волосы, она не издала ни звука, а в руках майора остался парик. По плечам девушки рассыпались белокурые волосы. Ветер донёс до Антона такой знакомый и родной запах.
— Маша? Нет, не может быть! Как? — завопил он.
Девушка не отвлеклась ни на секунду и не выпустила добычу из своих рук.
Яна заметила, что по плечу Смирнова стекает кровь, Мария порезала его, когда Антон отдёрнул её. Капитан тоже не узнала возлюбленную майора, совсем другой внешний вид, даже голос не похож.
— Ещё одно движение, и я его прикончу, милый, — сказала Маша.
— Зачем ты это делаешь? — спросила Яна.
— Долгая история, некогда с вами болтать. Да вы и знаете. Ходили же в центр борьбы с насилием. Эти уроды заслужили.
— Почему ты убила женщину? — спросил Антон.
— Оу. А вы думали, что я мужененавистница?— Я защищала жён, девушек и детей. Вы же не смогли! Товарищи полицейские…
— А откуда мы знали? Эти женщины никогда не обращались к нам.
— И не обратились бы. Хотя, скорее склонность к насилию — болезнь общества. Да и законы пишите не вы. Так что претензий нет.
— А ты, значит, врач, который борется с эпидемией? — вздохнул Антон.
— Нет, до врача мне далеко. Я всего лишь медсестра. Колледж закончила, дорогой, — губы Марии скривились в ироничной улыбке.
— Отпусти его, а то придётся стрелять, — сказал майор.
— Пожалуй, я его всё-таки убью, — ухмыльнулась Мария и провела по горлу Игоря ножом.
— Не могу в неё выстрелить! — закричал Антон.
Яна сняла с предохранителя табельное оружие и нажала на курок. Мало того, что это был её первый выстрел в живого человека, так ещё и в возлюбленную начальника. Ей так стало жалко Антона. Смог бы он простить себя когда-нибудь, если бы ему пришлось стрелять в Марию? Костромина взяла этот грех на душу. Может, это хоть немного облегчит его горе.
Девушка Антона упала и выронила нож. Майор подбежал к ней. Пуля угодила в живот, и одежда начала пропитываться алой жидкостью. Из шеи Смирнова тоже текла кровь, и он тоже был жив. Яна уже звонила в скорую помощь и полицию.
Мария упала на траву. Красными бусинками гроздья стоящей рядом рябины нависали над головой девушки с милой улыбкой, но холодным взглядом. Полы её бежевого пальто трепал ветер. Длинные ресницы заставляли смотреть на и без того жирно выделенные подводкой глаза. Странно то, что она выглядела всегда очень ярко и никто её не заметил. Она не маскировалась, не носила серую одежду, а напротив, наряжалась в яркие платья и делала броский макияж. Они не могли найти того, кто ни только не прятался, а наоборот всячески демонстрировал себя миру. Хотя Мария чаще знакомилась с жертвами в клубах и барах, там скорее серость выглядит необычно. Хамелеона не видно не потому, что он серый, а потому, что он подстраивается под окружающую его местность, даже если она представляет собой набор всех цветов радуги.
— Ты изменил мне, милый, — произнесла Мария, обращаясь к опустившемуся возле неё на колени и рыдающему майору.
— Это же была ты.
— Не знал об этом, — прошептала девушка.
— Я знал. Пожалуйста, молчи. Береги силы.
— Правда?
— Да, родная.
Мария прикрыла глаза и замолчала. Антон так и стоял на коленях, весь в её крови, и совсем не чувствовал холода осенней земли. Когда приехала скорая помощь, девушка уже не дышала. Врачи оттащили полубезумного майора от тела убийцы.