— Не удивительно, — откликнулась Яна.
— Как ты? Просто по-человечески спрошу, пока Ира не начала применять к тебе всякие свои методики.
— Плохо. Я убила любимую девушку начальника.
— Во - первых, мои методики самые человечные, во-вторых, Антон для тебя больше чем начальник. Кто?
— Друг, — ответила Яна и заплакала.
— Ты с ним говорила? — спросила Ирина Михайловна.
— Я не могу. Мне кажется, он теперь всегда будет меня ненавидеть.
— За что? За то, что ты взяла на себя убийство, которое пришлось бы совершить ему. Скорее, он ненавидит себя за то, что не смог вас защитить. Тебя от этой боли, а Марию от самой себя. Он не заметил, не был достаточно внимателен к близкому человеку. Я его не осуждаю ни в коем случае. Просто объясняю, что то, что он сейчас чувствует – точно не ненависть к тебе. – Ты злишься на него за то, что стрелять пришлось тебе?
— Нет, я просто не хотела, чтобы он жил ещё и с этим грузом – убийством своей девушки. Я подумала, лучше пусть он презирает меня.
— Ну вот. А ты говоришь просто начальник. Вам всё равно нужно поговорить, может быть, не сейчас, но позже обязательно.
— Думала, что мы будем праздновать победу, когда поймаем серийного убийцу. А потом они с Марией отправятся в долгожданный отпуск, — рыдала Яна.
— Наверно, пойду, мешаю, — смущенно произнёс Рудов. — И я должен признаться, что рассказал Антону кое-что ещё, ему сейчас намного хуже, чем вы думаете.
— Что?! — хором завопили девушки.
— Проводил вскрытие Марии. Она была беременна, срок небольшой. Зря я, наверно, сказал майору, но подумал, что он имеет право знать.
— Я убила его ребёнка?! — закричала Яна.
— Я же говорю, срок совсем небольшой, — сказал Рудов, но истерику Костроминой было уже не остановить.
— Спасибо, милый. Ты добавил мне работы, — произнесла со вздохом Ирина Михайловна.
— Яна, ты же не знала, и майор был не в курсе. Да и Мария тоже. На таких сроках, даже тест на беременность вряд ли покажет, — пытался исправить положение судмедэксперт.
— Всё, теперь точно иди отсюда, — строго сказала Ирина Михайловна и выставила Андрея за дверь. Антон, тем временем, пришёл домой и растерянно глядел на вещи в комнате Марии. Задумался о том, что их нужно осмотреть. Возможно, что-то нужно сдать в хранилище улик. Остальное нужно собрать.
Фадеев рассматривал бумаги на столе. Ничего интересного не нашёл и начал искать в выдвижных шкафчиках, наткнулся на записную книжку, которая была на замке. Он стал искать ключ, можно было, конечно, сломать, но не хотелось повредить записи. Майор уже отчаялся, но тут наткнулся на искомую вещь в кошельке Марии. Оказалось, что Маша вела дневник, и он увлекся чтением. Раньше он бы себе не позволил читать личные записи возлюбленной, но теперь уже можно.
Когда мне исполнилось восемнадцать, мою мать посадили за убийство отчима. Естественно, это была самооборона, но суд решил по-другому. Она накопила на обучение, поэтому я осталась в университете, только пришлось подрабатывать, так как ежемесячные поступления на мой счёт прекратились. Общественность ещё долго поносила меня и мать. Маму за то, что расправилась, пусть и случайно, с этим тираном, меня за то, что я не приехала на его похороны. Он оставил завещание, согласно которому мне во владение переходил его автомобиль. Машина была хорошая – чёрный Фольцваген, но я отказалась от наследства, пусть всё забирают его родственники. А я хотела бы стереть все воспоминания об этом человеке. Мама из тюрьмы писала мне длинные письма, в первом подробно рассказала историю кончины своего муженька.
Я, как обычно, выпила с утра чёрный кофе без сахара и готовила Ярославу омлет с колбасой. Он зашёл в кухню, уже был не в духе и сделал мне замечание по поводу грязной кружки в раковине. Я увлеклась приготовлением завтрака и не отреагировала на его слова. Тогда он грохнул кружку об пол и начал орать, что я совсем отбилась от рук и не слушаю его.
«Просто выпила кофе только что», — пыталась я оправдаться, но его было не остановить. Он схватил сковородку за ручку и вывернул омлет в раковину. Я молчала, пыталась не раздувать конфликт, но его, казалось, ещё больше взбесило моё спокойствие. Ярослав схватил меня за плечо и оттолкнул, я не удержалась и упала на пол, зацепив кофейник, который больно треснул меня по голове, хорошо хоть я его опустошила, и там не было горячего напитка.