Через неделю супруг нашёл её и прорывался в центр, чтобы попросить прощение. Он стоял в дверях с огромным букетом роз. Охрана попросила его удалиться, а глава центра порекомендовала обратиться к психологу.
Мария не написала на него заявление в полицию, а вскоре внезапно решила вернуться домой. Оказалось, что она беременна, и каким-то чудом ребёнок остался жив. Она решила, что в таком положении он её не тронет. К тому же он заверил её, что ходит к психологу. Его арестовали через неделю, он убил Марию и своего ещё нарождённого ребёнка. Перед этим он избил соседа, видимо, добрые люди доложили, что видели их вместе. Естественно, обладая больным воображением, он решил, что ребёнок не его, а супруга гуляет с мужиком с первого этажа.
Меня так поразила эта история, что когда в следующий раз жертва очередного тирана покинула центр и простила своего мужа, я поняла, что должна её спасти. Сначала, я боялась ошибиться и следила за женщиной.
Через три дня я увидела её на улице в очках с тёмными линзами. Она оглянулась, никого не было рядом, сняла очки и посмотрелась в маленькое зеркальце. Да, глаза у неё опухли, я увидела синяки. Вечером я стала продумывать план убийства, нужно было торопиться. Я боялась, что он умертвит супругу раньше, чем я расправлюсь с ним. Чтобы обезопасить её, я прокралась на работу её мужа и позвонила из офиса. Представилась сотрудницей центра и спросила, как у неё дела, не хочет ли она вернуться. Повисла тридцатисекундная пауза, и она ответила, что у неё всё в порядке и супруг изменился и не трогает её больше. Изолировать женщину не получалось, и действовать нужно было незамедлительно.
Дальше следовали записи Марии о каждом убийстве. Антон прочитал всё. Он закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал. Ему было жаль себя, свою любимую убийцу и не рождённого ребёнка, он чувствовал жуткую вину в том, что плохо знал Марию. Не был в курсе того, что она волонтёр в центре защиты женщин от насилия. Будь он внимательнее, он мог предотвратить убийства, смерть любимой. Он мог отправить её к психологу, к психиатру или к кому там отправляют с такими проблемами...
Костромина услышала, как дежурный сообщал об убийстве, и адрес был знакомый.
— У нас труп женщины. Забита до смерти своим мужем. В квартире была маленькая девочка.
— Вон ведут гада, — раздраженно произнёс дежурный.
И Яна столкнулась лицом к лицу с Игорем. С тем самым, которого они с майором спасли от Марии. Она смотрела, как уводят Смирнова. Его звериный взгляд без капли раскаянья остановился на ней, и она прочитала по губам: «Зря спасли!» Конечно же, он имел ввиду, что нужно было дать Марии убить его. Как будто бы без его высказываний Яну не терзала эта же мысль.
— Кто на выезд?
— Я еду! — крикнула капитан.
В квартире её уже ждала женщина — сестра жертвы. На коленях у неё с куклой в руках сидела пятилетняя племянница.
— Что здесь произошло? — спросила Яна.
Кукла, которую держала в руках малышка, то закрывала, то открывала свои выпуклые глазёнки и потряхивала белокурыми кудряшками. Её развесёлое красное платье и того же цвета башмачки неуместно смотрелись в этой наполненной трауром комнате. А самым раздражающим было то, что кукла периодически нарушала ненавистную тишину истошным криком, безнадежным зовом: «Мама». Тетя не выдержала, вырвала игрушку из рук племянницы, расстегнула липучку на платье, чтобы выдернуть эту штуку, благодаря которой игрушка издавала звук. Пластмассовое создание проорало: «Мама!Мама!Мама!» И, к счастью всех присутствующих, заткнулось. Её крики звучали как обвинение в адрес собравшихся здесь взрослых. Сама же малышка молчала и с недоумением смотрела на тётю.
Капитану ответила девочка.
— Папа сначала кричал, что мама во всём виновата. Ну, в том, что его чуть не убили. Он отправил меня в мою комнату и закрыл там. Мамочка кричала, а потом почему-то замолчала. Я сидела тихо возле шкафа. Ко мне зашла тётя Нина, но и она не разрешила выйти. Моя кукла осталась на кухне, и я хотела в туалет. Папу забрали дяди. А где сейчас мамочка? Яна не отвечала и беспомощно смотрела на тётю малышки. Та тоже не знала, что сказать и лишь опустила глаза под давлением требовательного взгляда девочки. Костромина вышла в подъезд и трясущимися от гнева руками достала пачку сигарет из сумки. Закурила. Нервно постукивая пальцами по подоконнику, достала мобильный телефон.
— Это вы виноваты, — сказала, выглянув в подъезд, сестра убитой.
— В чём? — не поняла Яна.