— Его жена, что ли? — разыграла удивление психолог.
— Не знаю. Она подозрительно сдержанная и тихая женщина. Такие, наверно, и убивают. Терпят долго, а потом кастрируют.
— Его кастрировали? — продолжала ломать комедию Ирина Михайловна.
Тома утвердительно кивнула.
— Так может, за вас отомстил тайный поклонник?
— Только если этот поклонник тайный и для меня. Никаких знаков внимания я не получала в этом году. А бывший парень счастливо женат и нянчит первенца.
Принесли юбку и Ирине Михайловне пришлось прервать разговор и отправиться в примерочную.
— Ну и как? — спросила Екатерина.
— Отлично. Я возьму, — сказала психолог.
Покупка оказалась более удачной, чем её попытки помочь следствию, и Ирина Михайловна с удовольствием подумала о том, что завтра на работу придёт в новой юбке. Хотя спровоцированные коллегами амбиции помогать в поимке серийного убийцы никуда не исчезли. Она чувствовала нутром, что действует один человек, но доказать не могла. В конце концов, психолог и должен обладать интуицией, хоть и ни в одном профессиональном стандарте об этом нет ни слова.
Ирина Михайловна сразу после университета пошла работать в школу, где преобладали трудные подростки. Иногда ей казалось, что не будет в её профессиональной деятельности ничего ужаснее. Даже серийные маньяки не пугали её сейчас так сильно, как те молодые ребята тогда. Они очень хорошо притворялись, когда хотели прогулять уроки: имитировали суицидальные мысли. Иногда вены вскрывали по рекомендации своих одноклассников, так, чтобы не на смерть. Она не раз выбегала из своего кабинета вся в слезах, не в силах терпеть их оскорбления. Однажды парень из старших классов притворился, что у него эпилептический припадок, а когда она бросилась его спасать, схватил её за грудь, его дружки стояли у дверей кабинета и противно ржали. Они поспорили на банку пива, что парень ощупает самую молодую сотрудницу школы. Им всё сходило с рук. Директор школы только разводил руками: « А что вы хотели? У нас трудные подростки», — говорил он. Психолог так обрадовалась, когда после повышения квалификации её позвали работать в полицию. Один из лекторов был специалистом по маньякам и заметил у девушки соответствующий потенциал. Раньше Ирине Михайловне легко давались психологические портреты, но этот чёртов новый серийный убийца явно умел притворяться не хуже тех трудных подростков. Ирина набрала номер капитана.
— Яна, я взяла дела по двум последним убийствам. Пыталась составить портрет. Поможете? Наверняка в документах не всё указано.
— Конечно, помогу. Зайду через час. Хорошо?
— Да, договорились. Пока попытаюсь прописать связи по информации, которая есть в деле.
Ирину Михайловну даже слегка замутило от красочных описаний в протоколах. Как будто триллер посмотрела. К несчастью, воображение у психолога работало отлично. По-прежнему её не покидала мысль, что это месть. Только никаких общих связей между жертвами. Никаких записок. Убийства символичны, но слишком уж непонятны знаки. Как будто делает это для себя, а не для публики. Возможно, сам подвергался насилию либо садист. Склонен к самоанализу. В кабинете психолога наконец-то появилась Костромина.
— Извините, меня задержал ваш потенциальный пациент.
— Кто? – не поняла Ирина Михайловна.
— Судмедэксперт. Кстати, не знаете, почему Андрея отправили к нам на работу?
— Знаю. Я звонила наставнице, которая порекомендовала его. Уволился с предыдущего места работы по собственному желанию. Попросили, чтобы не раздувать скандал.
— Из-за чего?
— Ударил опера, который спал с замужней женщиной.
— Высокие моральные принципы, — с улыбкой сказала Яна.
— Просто боль от собственного развода. А что он от тебя хотел?
— Показать результаты экспертиз по делам, я сказала, что зайду позже.
Девушек прервал стук в дверь. Ирина Михайловна громко сообщила, что можно входить, и на пороге появился Рудов.
— Мне сообщили, что вы здесь. Вот документы, — судмедэксперт передал папку Яне.
— Спасибо, — отозвалась капитан.
— Что у вас с пальцем? — спросила психолог, внимательно рассматривая его запястье. — Из-за алкоголя сложности с использованием скальпеля?