– Что у вас за проблемы? – устало спросил Иван. – Может, вам простату надо?..
– Не, простату не надо, она у меня уже есть. У меня, с етой, как ее, мужской силой промблемы образовались. Пять раз в неделю получается, а больше никак, хошь ты тресни!
– И сколько ж вам лет? – поинтересовался Бирюков.
– Девяношто три!
– Н-да… – Иван покачал головой. – У вас действительно проблемы. Идите вниз, в регистратуру, в платные услуги, и спросите, как записаться к ЛОРу.
– А он поможет?
– Обязательно! – заверил Иван, открывая дверь и выдавливая деда в коридор. – К ЛОРу, немедленно! Бегом! Запомнили название? Отлично! Кто следующий?
Следующих оказалось одновременно человек двадцать. Все они напряженно сверкали глазами, не зная, то ли радоваться тому, что доктор наконец-то появился, то ли навалиться на него всем скопом и разодрать зубами и ногтями за долгую отлучку. Все они хотели попасть на УЗИ, причем немедленно. Они размахивали направлениями, справками, бланками и медицинскими картами. Одна дама попыталась ударить Ивана по голове свернутой в трубку рентгенограммой. Иван успел увернуться.
Он начал обычную свою работу по искоренению очереди. Он объяснял, что без направления не принимают, а с направлением не принимают без статталона, а статталон, извините, у вас неправильно оформлен, вот здесь, на этой строчке чего-то не хватает… Откуда я знаю, чего? Идите к тому, кто вас послал, и у него спрашивайте! Так… вас я возьму… а вас – нет, а вас – возьму, но через часик, а за это время вы должны выпить два литра воды и скакать на одной ножке по коридору. Как зачем? Это повышает информативность обследования. Дальше… вас возьму, вас – нет. Говорю вам, не возьму, на сегодня ваши места закончились. Жаловаться пойдете? Ладно, возьму. Всё? Все карточки отдали? Ладно, заходите, кто первый, живот оголяйте. Живот, я сказал! Вы что, не знаете где живот? Вот это называется живот, а то, что вы оголили, называется совсем по-другому. Ну вот, легла, наконец-то, слава те Господи, я-то уж думал, что под общим наркозом укладывать придется…
– Доктор, а это больно?
– Что – больно?
– УЗИ!
– Больно, – мстительно сказал Иван, водя датчиком по намазанному гелем животу. – Разве не чувствуете?
– Есть немножко, – задумчиво произнесла пациентка.
– Терпите. Некоторые не выдерживают и кричат, но вы не из таких, правда?
– Пока терплю.
– Отлично! Сделайте глубокий вдох и не выдыхайте…
Снова зазвонил телефон. Иван тихо чертыхнулся, повесил датчик и пошел к трубке.
Звонил начальник Ивана, Николай Николаевич Николаев-средний. Средним его звали для того, чтобы не путаться, потому что папу и сына Николая Николаевича Николаева тоже звали Николаями Николаевичами Николаевыми.
– Привет, – сказал Николаев-средний. – Ты как?
– Чего – как?
– Как здоровье, говорю?
– Здоровье болеет, – сообщил Иван. – Голова трещит, глаза ничего не видят, ноги вообще не ходят.
– Ничего, – злорадно сказал Николай Николаевич. – Ноги не ходят – на руках доползешь.
– Куда?
– В реанимацию.
– Может, лучше сразу в морг?
– Кончай юмор шутить, – оборвал Ивана начальник. – Иди в реанимацию, там одному мужику надо срочно УЗИ сделать. Урологи требуют.
– А чего у него?
– Травма. Автомобильная. Башку ему оторвало. Начисто. Уже пять дней назад.
– Башку? – Иван изумленно вытаращил глаза. – А как же он живет?
– Так и живет. На искусственной вентиляции. Не знаешь, что ли, как это делается? Неуч.
– А голову чего обратно не пришили?
– Не нашли пока, укатилась куда-то. Ищут. Пока не найдут, отключать дяденьку не разрешают. Говорят: может, поправится. Он большая шишка какая-то, из областной администрации, так что голова ему, вроде бы, и ни к чему. Он ей и раньше не пользовался.
– Так зачем же ему УЗИ-то делать? – Иван начал выходить из себя.
– Я же тебе сказал – урологи требуют. У него камни в почках. Оперировать будут.
– Оперировать? Его?!! Он же труп! У него головы нету!!!
– Урологи говорят, что голова – это не их дело. Их дело – почки. Есть камни – удалим. Нет камней – передадим кому-нибудь другому. Например, эндокринологам, пусть щитовидку ему исследуют. Представь себе, приедет какая-нибудь комиссия, начнет копаться, все ли правильно, а ей – все бумажки на стол. Вот, пожалуйста, все сделано, все что надо вылечено и прооперировано, труп умер полностью здоровым.
– Н-да… – сказал Иван Павлович и положил трубку.
Из-за ширмы раздался отчаянный хрип. Иван бросился к кушетке и обнаружил, что пациентка, которую он оставил, судорожно бьет ногами и держится руками за горло. Лицо ее полностью посинело.
– Дыши! – заорал Иван. – Дыши скорее!
Пациентка открыла рот и сделала могучий вдох, засосав разом половину кислорода в кабинете.
– Что же вы так? – спросил Иван Павлович через пару минут, когда тетенька отдышалась и слегка порозовела. – Ведь могли, извиняюсь, и дуба дать…
– Так вы же сказали – не дышать!
– Господи! – Иван воздел руки к небу. – Заставь кое-кого Богу молиться…
– Так я ж разве чего знала? Я ведь в первый раз! Как вы сказали, так я и сделала. Мы ведь сами из деревни, уж простите, если чего не так делаем…
Иван тяжело вздохнул и принялся за работу. За стеной громко цокали женские каблуки, ругалась очередь. Гудел неисправный кондиционер, пытаясь разогнать духоту в кабинете. Тараканы затаились под плинтусами, дожидаясь ночи. Старый экран аппарата УЗИ моргал и дышал на ладан. Все было как обычно.
И только где-то далеко, в Индии, в городе Дели, академик Камасутрамурти терзал телефон, пытаясь дозвониться своему другу, нижегородскому доктору Ивану Павловичу Бирюкову.
Камасутрамурти еще не знал, что его, индийского академика, нет и быть не может. Что он просто приснился.