Успокоительное потихоньку действовало, и голова в самом деле начинала кружиться. Так что я прислушалась к совету и устроилась на подушке. Одетый в привычную форму магистр Фойербах пожелал доброй ночи и погасил кристалл. В палате стало сумрачно, сквозь открытую дверь проникал свет из коридора. Но магистр ушел, закрыл дверь, и в воцарившейся темноте лекарство полностью меня поработило.
Глава 27
Когда магистр Донарт разбудил меня, еще не было семи. Судя по лицу, он не спал всю ночь и сильно нервничал. Каждый жест выдавал напряженность.
- Я нарочно пришел так рано, чтобы вы могли вернуться в общежитие незамеченной. Если вдруг кто-то спросит, у вас разболелась голова, и вы ходили за обезболивающим. Никому ни единого слова о вашем видении, госпожа Штольц-Бах. Никому. В первую очередь это касается Робина Штальцана. Понимаете? - он серьезно смотрел мне в глаза.
Я кивнула. Действительно, зачем еще и ему нервничать из-за того, что все равно не может изменить?
- Не удивляйтесь тому, что увидите магистра Фойербаха за завтраком. Этот день в Юмне будет обычным понедельником. Директор и магистр Фойербах многое решили еще ночью, поговорили со Штальцанами, все обсудили. Мы не знаем, кто именно из обслуживающего персонала школы может быть связан с преступниками, - мрачно объяснял декан целителей. - Кроме тех двоих, которых вычислили благодаря вам. Но их может быть больше. Это может быть кто-то из поваров или уборщиц. Кто-то из города, служащий почты, продавец в канцтоварах. Вам нельзя выдавать волнение. Никаких дополнительных вопросов, никаких коротких разговоров с Рихардом Штальцаном «мимо дела». Вы ничего не знаете. Это обычный день.
Я снова кивнула.
- Понимаю и буду держать себя в руках. Но когда я узнаю, что все обошлось, что маму Робина защитили?
- Магистр Клиом скажет вам вечером. У него давно была запланирована на сегодня встреча на поверхности, он может выйти и узнать новости, не вызывая подозрений.
- Значит, мне остается только ждать и верить в то, что все обойдется, - вздохнула я.
- Рад, что вы понимаете.
- А кто нанимал персонал?
Магистр Донарт вздохнул, но все же ответил:
- Департамент. Школа в ведении управления по несовершеннолетним магам.
- Людей подбирала госпожа Фельд? - догадалась я.
Он кивнул.
Одноразовые белые тапочки были мне чуть велики и норовили соскользнуть, приходилось идти медленней. Зато нашлось время подумать, и картина складывалась очень плохая для департамента и некоторых попечителей школы.
Нэлькштайны торговали артефактами. Но есть такие, которые нельзя купить в легальном магазине. Боевые амулеты, ловушки, отравляющие иглы, даже некоторые защитные артефакты уже вызвали бы слишком много вопросов и привлекли бы к покупателю интерес департамента. Это все товар для черного рынка. Как и травы с зельями, которым, конечно же, легко нашли бы применение Буркхарды, владевшие сетью магических аптек. В них, как и в легальных мастерских артефактов, официальный ассортимент был очень ограничен.
Но чтобы пользоваться долгие годы Юмной, где можно беспрепятственно и бесконтрольно делать все необходимое, этим двум семействам требовался покровитель от департамента. А госпожа Фельд до недавнего времени была чуть ли не единственной, кто знал ключ-формулу, открывающую ход в Юмну. Нужно бы выяснить, хорошо ли она умеет накладывать иллюзии. Если повезет, отец Робина найдет на мороках, скрывающих истинное состояние дел в оранжереях, отпечатки дара именно госпожи Фельд.
Хотя там наверняка поработали двое, а, может, и больше магов. Иллюзии были не только на зрительном уровне, но и на ментальном. Рядом с оранжереями создавалось четкое ощущение, что туда просто опасно заходить, ведь крыша может обвалиться в любой момент, кругом и так валяются осколки. Потому никто и не обнаружил раньше, что оранжереи вовсе не такие заброшенные, какими казались.
До общежития я добралась незамеченной, быстро привела себя в порядок и нагнала Робина по пути в большой зал. Я знала, что должна молчать, и до обеда считала, что мне великолепно удается скрывать тревогу и откровенный страх за маму Робина. Я свято в это верила, пока не услышала заданный шепотом вопрос:
- Ты взвинченная сегодня. Что случилось?
- Ничего, все хорошо, - протараторила я.
- Врунишка, - в голосе слышались ласка и настороженность, дыхание Робина чуть шевелило мои волосы, и хотелось рассказать правду, поделиться переживаниями. Мне стало бы легче. Мне. Но не ему. - У тебя ясновиденье, у меня чутье. Поэтому я чувствую, знаю, что что-то не так.
- Просто сегодня какой-то не мой день, - нарочито беспечно ответила я. - Бывает. Пройдет.