Формула звучала красиво, напевно. Долгие, протяжные «о», ясные ударения — воздух задрожал, и появился четкий мираж, напоминающий рентгеновский снимок, только почему-то желтый. Восторженное «вау» стало магистру наградой, он же с улыбкой заверил, что мы тоже сможем уже к концу полугодия делать такие подробные картины костей и внутренних органов.
Робин лег, расслабил и вверил целителю руку.
- Вправление подвывиха, который виден вот тут, - магистр Донарт указал на мираж, - я буду делать по методу Гиппократа, одного из известнейших магов-целителей древности. Смотрите внимательно.
Посмотреть было на что, особенно тем, кто не был приемной дочерью Марины. Она работала и на скорой помощи тоже, часто делала презентации о неотложных состояниях, вправлении вывихов и обработке ран. Так что для меня новизна заключалась в ощущениях. Я так ярко ощущала в момент вправления эмоции Робина, что даже услышала глухой щелчок, с которым головка плечевой кости встала на место.
- Вот и все, - возвестил магистр, указав на желтый мираж костей. - Видите? Теперь сустав выглядит естественно. Нужно зафиксировать повязкой и чарами. Это сложное волшебство, я даже пока не буду его записывать на доске. Раньше четвертого курса к нему нет смысла подступаться, если не хотите после зачарования слечь и валяться денек, разглядывая потолок.
Под пальцами магистра Донарта вспыхивало и поблескивало голубым и белым, черная повязка плотно легла на руку Робина.
- Неделю вам придется ходить с ней, господин Штальцан, - прозвучало строго и наставительно. - Спать тоже нужно в повязке. Берегите руку, иначе снова вывихнете сустав, но на этот раз полностью.
Робин поблагодарил за лечение, придержал здоровой рукой пострадавшую и вернулся за парту.
До конца урока весь класс пытался создать подобия рентгеновских снимков. Получилось только у Робина, Луизы и у меня. Каждый день учебы так или иначе давал понять, кто из артефакторов наиболее способен к волшебству. На этом фоне постоянные попытки магистра Фойербаха убедить Робина в ничтожности его дара выглядели по меньшей мере странно.
После обеда магистр Клиом подошел к Робину, чтобы обсудить игру, намеренные нападения Свена и Тобиаса, травму и рекомендации магистра Донарта. О бойцах Робин говорил неохотно, а Кевин, тоже игравший в тот день, вмешался и подозвал Адама. Робин на бывшего друга даже не посмотрел и, судя по всему, не ожидал поддержки.
- Они брали вратаря в «коробочку», магистр Клиом, - жестко подчеркнул младший Йонтах.
- Магистр Торнвальд не разбирается в футболе. Она назначила штрафные баллы только за сам факт нападения, - пояснил декан. - Поэтому мне нужно знать, что произошло.
- Они нападали на вратаря! - выпалил Кевин. - Трижды!
- Они вели себя так, будто у них была цель нанести травму. Раньше они ограничивались словесными атаками и высказываниями на грани оскорблений, - прокурорским тоном заявил Адам.
- Я очень давно научился их игнорировать, - холодно бросил Робин.
- Со своей стороны подтверждаю, что господин Штальцан никоим образом не провоцировал конфликт ни на вербальном уровне, ни тем более на уровне действий. Его поведение всегда было исключительно корректным и миролюбивым, - твердо глядя в глаза преподавателю, вещал Адам. - Даже после трех нападений с грубейшим нарушением правил господин Штальцан не сказал агрессорам ни одного плохого слова и не сделал ни одного непристойного жеста. Также он не ответил силой на агрессию.
Поразительно! Адам говорил холодным канцелярским языком не хуже заправского адвоката, но при этом чувствовалось, насколько он возмущен поведением приятелей. Он явно хотел помочь Робину и переживал за него как друг. Мне так хотелось, чтобы они помирились!
- Спасибо за рассказ, - кивком поблагодарил магистр Клиом. - Приятно, что вам, господин Йонтах, справедливость дороже итоговых баллов вашего факультета. Вы ведь не могли не знать, что за тройное грубое нарушение правил и травму я назначу бойцам отрицательные баллы.
- Конечно, я знал. Я считаю, что это честно. Это хороший инструмент давления, - согласился серьезный парень.
- По пятьдесят штрафных баллов каждому нападавшему и отстранение от всех командных видов спорта до начала следующего полугодия, - озвучил наказание декан. - К командному спорту относятся и бои на арене тоже.
- Хорошее наказание за неспортивное поведение, - довольно хмыкнул Кевин.
Я под столом сжала свободную руку Робина. Он даже не улыбнулся. Робин, как и я, отлично понимал, что Свен с Тобиасом так просто не отстанут, сколько отрицательных баллов им ни назначай.