- Лина, - разобрала я по движению губ.
Свет померк, меня сковало холодом.
- Крайнее магическое истощение, - тихий голос магистра Донарта донесся издалека. - Пара дней нужна, чтобы оба полностью пришли в себя. Ничего столь уж страшного.
- Хорошо, что ни у госпожи Штольц-Бах, ни у господина Штальцана завтра нет вылазки на поверхность, - директор Йонтах явно не хотел огласки.
- Господин Штальцан, к сожалению, повредил плечо. То самое, которое ему травмировали на футболе. Тащил на себе раненого, - с нажимом подчеркнул целитель.
- Самоотверженный юноша, - как наяву я увидела вежливую улыбку директора.
- Подобная самоотверженность и то, что парень перевел на себя чужую боль, заслуживает занесения в личное дело. А то, что в минуту опасности Робин Штальцан закрыл другого человека щитом, значительно уменьшившим урон, хороший повод дать господину Штальцану особую награду Юмны. Робин Штальцан заслуживает «Золото Юмны», как никто другой. Он в самом деле спас Йохану жизнь!
- Это необходимо обсудить с департаментом, - сухо ответил директор.
- Лиам, серьезно? Ты сейчас серьезно? - от возмущения магистра Донарта, казалось, дрожал воздух. - Парень — редкостная умница! Способный, талантливый. Он спас Йохану жизнь. Честное слово, без него Йохан был бы мертв еще ночью! К черту департамент! Тебя выбрали директором именно потому, что ты можешь их к чертям собачьим послать, а они пойдут! Им только там и место!
- Торстен, уймись, - хмуро велел директор. - Сам знаешь, какова политика. Ты сам все знаешь!
- Эта политика уничтожает нас, магов! Уничтожает, Лиам! - прикрикнул декан целителей. - Штальцан, Штольц-Бах и твой сын сильнейшие на потоке. Они на две головы выше остальных! Ты сам это видишь!
- Штальцан оборотень, - прозвучало сухо, глухо, как-то мертво.
- Ну и что? Он спас Йохана.
- Департамент...
- Да к черту его! От них только вред!
- Это мировая политика, Торстен.
- Которая разрушит магическое сообщество! - отрезал декан целителей. - Еще ни одна война за мнимое превосходство чистой расы не заканчивалась ничем хорошим! Ни одна!
- Пойми, я не в восторге от происходящего! Но я не могу изменить мировую политику! - рявкнул директор.
- Ты уверен, что она в самом деле такая? Я не верю, что японцы своих кицунэ так контролируют. И не верю, что всех Патрикеевных в России на учет взяли. У Фельд свои счеты с оборотнями. У ее начальника, Тэттера, тоже. Это не мировая политика, а тупая зашоренность!
Долгая напряженная пауза. Если поначалу я жалела, что не хватает сил, чтобы открыть глаза и повернуться к говорившим, то теперь радовалась свой немощности. Я бы спугнула их и не узнала и десятой части необходимых сведений.
- Иди, тебе еще лекцию читать, - хмуро подвел черту магистр Донарт. - Йохана я вытащу. Ты не представляешь, как девочка мне помогла. Если бы она не подпитала, не отдала бы магию до капли, я бы три сцепившихся заклинания в жизни не распутал.
- Девочке тоже медаль предлагаешь дать? - хмыкнул старший Йонтах.
- Если бы я ценил своих подчиненных, я бы распорядился дать две медали. Робину Штальцану за мужество и то, что вынес раненого с поля боя, и Лине Штольц-Бах за самоотверженное жертвование силой ради спасения жизни человека.
Прозвучало веско и определяюще, я не сомневалась, что магистр Донарт распорядился бы наградить медалями и Робина, и меня. Но казалось, Йонтах старший подобным великодушием не страдал. А жаль, Робину, его семье и другими оборотням медаль пошла бы на пользу.
Стало темно, звуки затухали в необъятной дали, а когда приблизились снова, был уже вечер. Я лежала на кровати в больничном покое, рядом была еще одна разобранная постель со смятыми простынями. Третью койку, с которой доносились тихие стоны, закрывали ширмы.
- Где Робин? - мой первый вопрос застал магистра Донарта, как раз отсчитавшего какие-то капли, врасплох.
- Вы всегда сразу к делу переходите? - неловко усмехнулся он.
- У меня приемная мама врач. Она научила сразу важное выяснять, - осторожно сев на кровати, я огляделась.
- Господин Штальцан хорошо себя чувствует. Я отпустил его пару часов назад поужинать. Потом магистр Клиом отвел его в общежитие. Господину Штальцану, его здоровью ничто не угрожает, - заверил лекарь.
- Это прекрасно.
- Вас я намерен оставить здесь еще на день. Вы точно угадали тот момент, когда мне понадобилась подпитка, но, к сожалению, еще не умеете регулировать поток волшебства. Поэтому ваш резерв расшатан. Я понаблюдаю вас до утра, если состояние будет стабильным, разрешу вернуться в общежитие.
- А магистр Фойербах?
- Он серьезно ранен, но вы и господин Штальцан спасли ему жизнь. Это бесспорно, - подчеркнул магистр Донарт.