- Скажем так, плед мы уже вторую неделю не отдаем и не потому что забываем.
- И что значит эта тайнопись? - раздался над ухом голос заинтересованного Робина.
Я вздрогнула, посмотрела на листок с меню, который черкала все это время. МФ соединялось с МК двусторонней стрелочкой, над которой висел многократно наведенный знак вопроса. Э и О явно пытались вместе сложиться в глаз, спрятанный за кустиком из вопросиков. «Тайнопись»... Это слово подходило идеально.
- Она значит, что нужно поговорить с твоим отцом и поскорей. Как думаешь, он еще в Юмне?
Робин оценивающе глянул на стрелки наручных часов.
- Пойдем, может, застанем.
Господин Штальцан нашелся недалеко от оранжерей. К сожалению, не один. Если против присутствия магистра Клиома при беседе я не возражала, то общество директора меня не радовало совершенно.
После разговоров с его сыном, после того, что читала о Лиаме Йонтахе в газетах, я очень оскорбилась, услышав отговорку о департаменте, когда речь зашла о награде для Робина. Я была совершенно убеждена в том, что именно директор Йонтах мог переломить отношение к оборотням. Именно директор Йонтах мог, как заверял декан целителей, послать департамент далеко и надолго, восстановив справедливость хотя бы в рамках школы.
Но, судя по поведению, директор считал многолетнюю травлю оборотней правильной. Из-за этого было тошно, в сердце занозой сидела злость. Видеть холеного аристократа, наверняка подмахнувшего в свое время закон о дополнительных налогах для оборотней, мне в тот вечер хотелось меньше всего. Но мои слова могли повлиять на расследование, нельзя было отложить все на потом только потому, что меня бесило общество Лиама Йонтаха.
- Господин Штальцан, я с вами хотела кое-что обсудить по этому делу, - кивком указав на оранжерею, в которой полицейские описывали растения, сказала я.
- Я внимательно вас выслушаю, - улыбнулся следователь.
Бледные губы, потускневшая аура, яркий след ожога на груди не сочетались с любезным тоном. Я знала, что собеседник плохо себя чувствует, но почему-то была уверена, что Робину хуже.
- Мне поддержать вас во время беседы, госпожа Штольц-Бах? - предложил директор. - Вы еще несовершеннолетняя, преподаватели школы и я временно являемся вашими опекунами в таких случаях.
- К сожалению, господин Йонтах, вы еще являетесь и временным подозреваемым, - невинно хлопая глазами, я изобразила совершеннейшую растерянность. - Вы ведь отвечаете за Юмну, а тут такое. Подпольная плантация, нападение на учителя и ученика...
- Вы, видимо, любите детективы, - предположил директор с усмешкой.
- Кто же их не любит? Интриги, расследования! Это так увлекательно! - тут же подхватила я. Не хотелось бы, чтобы он серьезно отнесся к недовысказанному обвинению, а я считала директора причастным!
- Надеюсь, вы предоставите специалистам вести расследование и не затеете собственное, - Рихард Штальцан мило улыбался, но по тону было понятно, что его подтрунивание на самом деле предупреждение.
- Конечно! - горячо заверила я. - Поэтому я и пришла к вам.
Он жестом предложил нам с Робином отойти в сторонку и достал из кармана ручку с блокнотом.
- Магистр Фойербах подменял магистра Крессен в ту ночь, - быстро начала я. - Преподаватели по-разному относятся к обязанности обходить территорию. Видимо, плантаторы знали, что травница только нос высовывает из замка, поэтому запланировали визит в ночь ее дежурства. Но они не знали, что она заболела и поменялась.
- Интересно, - задумчиво протянул следователь. - Долго она болела?
- Два дня, - вставил Робин.
- Я порадую вас тем, что преподаватели вряд ли сообщники? - старший Штальцан внимательно посмотрел мне в глаза. - И директор тоже.
- Потому что знали о замене? - предположила я.
Он кивнул.
- Точно. Они знали. А департамент, который проверяет учебные планы, нагрузку преподавателей и их дежурства, — нет. Департаменту в начале месяца предоставляют предварительный план, а фактический — только в конце месяца.
Повисла напряженная тишина. Я понимала, что отец Робина прав. Юмна долгое время была под присмотром департамента. Следящих кристаллов тут нет. Можно без всяких проблем выращивать все, что нужно, создавать артефакты и зелья, а сохранность магических печатей на входе проверяют сами преступники! Как удобно!
Я глянула на Робина. Он хмурился, наверняка пришел к тем же выводам.
- Вижу, вы поняли, насколько все может быть серьезно, - хмуро подвел черту старший Штальцан. - Я очень прошу вас обоих. Не вмешивайтесь.
- Не переживайте, - я взяла Робина за руку, он ответил пожатием. - У нас полно домашних заданий и уроков.