Это подтвердил и отчаянный крик какого-то мужика с берега нашего острова. Мало того, он еще и дико размахивал руками. Потом опрометью кинулся с холма куда-то вниз, к берегу.
Я попробовала осторожно подцепить рукой кроссовки. Одна, плавающая, сразу откликнулась на зов и устремилась ко мне. Со второй пришлось сложнее – она уже смирилась со своей судьбой. Не знаю, почему в этот момент все мои мысли были заняты именно обувью? Скорее всего, тут сыграла роль моя уверенность в том, что я умею плавать и в конце концов доберусь до берега. Вздохнув, я поднатужилась и ухватила вторую кроссовку, оказавшуюся невероятно тяжелой, как только вытащила ее из воды.
Мой рывок окончательно утвердил лодку в намерении покончить с собой. Она накренилась, зачерпнула бортом воды и пошла на дно, предложив мне составить ей компанию… Как бы не так! Мои детские годы прошли на Охотском море, а отец в свое время был начальником мореходной школы. Вот только вода оказалась жутко холодная – даже дыхание перехватило, но что делать, если я не «бегущая по волнам».
Совсем не элегантно бултыхаясь в воде, я ухитрилась связать кроссовки за шнурки, отметив, что они все-таки отличная пара. Мокрые джинсы упорно предлагали проведать лодку и на какое-то мгновение постарались разуверить меня в умении плавать. Отчаянно отплевываясь от воды, решительно отметила расстояние и направление заплыва до берега. И то и другое устроило – почти рядом. А если не брать во внимание «почти» – рукой подать.
Перевернувшись на спину, положила обувь на грудь и, работая ногами не хуже моторки «Петровна», поплыла к острову. По дороге до моего сознания дошло, что дно берега может быть илистым, и лучше утонуть, чем ступить на эту мерзопакость голыми ногами. Вот тут-то и посетила умная мысль – попытаться натянуть кроссовки. И только непонятные посторонние звуки отвлекли меня от виртуозного трюка, при исполнении которого могла бы нахлебаться чистой озерной воды до посинения. Я перевернулась, подхватив кроссовки. Отметила, что они, неблагодарные, собрались меня утопить, и попыталась выяснить причину раздражающего шлепанья.
Она была проста: в мою сторону плыл на лодке тот самый человек, который отвлекал меня с берега своими дикими криками и рукомаханиями.
– Держись за борт и постарайся подтянуться! Я тебя ухвачу, – решительно произнес он. – Только брось кроссовки.
– Д-д-дно ил-листое? – Холод давал себя знать, и я слегка заикалась.
– Гд-де? Зд-десь? – нервно спросил спасатель.
– Н-нет, – продолжая барабанную дробь зубами, ответила я и уцепилась рукой за весло. – У б-б-берега…
– Песчаное, – удивленно сказал бородатый мужик и тут же проорал: – Ты что, решила утопиться?! Залезай, говорю, в лодку, дура!
– Я н-не дура! – гордо ответила я, отпустила весло и почувствовала, что ухожу под воду: тянули за собой кроссовки вместе с джинсами.
– Я лучше знаю! Со стороны виднее! – хватая меня за футболку, прорычал спасатель. – Отпусти кроссовки!
Я окончательно разозлилась и схватилась за борт лодки, решив искупать хама. До берега недалеко. В крайнем случае пожертвую кроссовками и спасу этого придурка. Мой маневр оказался ошибочным. Так и не поняла, как очутилась в его лодке. В горячке попыталась прыгнуть назад, в воду, но мужичок пообещал «дать по башке веслом». Боюсь, что он имел в виду именно мою «башку». Утешало только то, что я все-таки не утопила кроссовки.
Спасатель, отчаянно ругаясь, поминал недобрыми словами таинственный остров, чью-то мать, еще мать какого-то Бусина и себя – кретина.
Поддерживать беседу я не могла – жутко тряслась от холода. Да и если бы могла – не стала. На фиг надо ругать всех его знакомых? Сидела на дне лодки в луже озерной воды, вцепившись в кроссовки, и, стуча зубами, тихо ненавидела эту бородатую морду, приставленную к клетчатой рубашке с порванным рукавом и линялым дырявым джинсам.
Сильным рывком подогнав лодку к берегу – так, что она носом въехала в песок, спасатель неожиданно сменил гнев на милость и сказал:
– Поднимайтесь вверх по склону, переоденетесь, а шмотки постараемся подсушить.
Можно было бы и не согласиться, но к тому моменту я замерзла окончательно, и сил возражать не осталось. Хотелось одного – оказаться в теплом доме в сухой одежде и с бокалом горячего чая. Можно просто кипятка. Забыв про возможную встречу со змеями, я, подскакивая, босиком понеслась по узкой тропке, намного обставив своего спасателя…
Сарай, к которому привела меня тропинка, никак не тянул на звание дома. Скорее, напоминал курятник, из которого второпях сбежали куры в поисках лучшего места для жилья. Я остановилась как вкопанная, неуверенно поглядывая на приближающегося мужика. Не обращая на меня никакого внимания, он пошел за угол курятника. Автоматически проследовала за ним: еще лучше! За курятником скрывалась большая туристическая палатка, в которой спасатель, по-видимому, и обитал. Через полминуты оттуда начали вылетать вещи, а в завершение шмоткопада вылез и сам хозяин с теплой курткой и полотенцем в руках: