— Ну что, испугались? — немного застенчиво спросил он.
— Очень, — заверил его Алеша. Он знал, что с ненормальными лучше не спорить. Мужичок тут же расплылся в счастливой беззубой улыбке. — Меня Федей зовут, — сообщил он.
— Очень приятно. А меня Алешей. А это вот Сергей.
— А как же вы друг друга различаете? — вдруг согнулся от смеха их новый знакомый. — Так можно и самого себя не узнать! Как дед со своим молодым братом!
— Да вот как-то себя узнаем, — сообщил Сергей.
— А что это за дед с молодым братом? — заинтересовался Алеша.
— Да они такие же! — загадочно ответил Федя, не считая нужным больше ничего пояснять. И тут же переключился на другую тему: — Я слыхал, вы в Мертвом пруду купались?
— Ну, купались. — Сергею уже порядком надоело всеобщее удивление этим фактом.
— А вы точно живые? — вдруг засомневался мужичок.
— Точно! — заверил его Сергей. Диалог все больше его забавлял. Его брат же теперь ничего не говорил, а только вслушивался в болтовню сумасшедшего.
— Тогда ладно! — успокоился Федя. — А то я покойников не люблю. Особенно тех, кому не лежится спокойно.
— Их никто не любит, — согласился Сережа.
— Вот и я говорю, — кивнул мужичок. — Так, значит, пруд вас принял. Это хорошо. Наверное, оттого, что вы как дед с молодым братом.
— Да, мы на них очень похожи. — Сергей давился от смеха, изо всех сил стараясь сохранить серьезный тон и вид. — Я вот на деда, а он на молодого брата. — Сергей указал на призадумавшегося Алешу.
— Я думал, наоборот, — озадаченно почесал затылок Федя.
— Мы иногда меняемся, — пояснил Сережа.
— А почему в пруду нельзя купаться? — вмешался наконец Алеша. Он подумал, что деревенский дурачок может запросто рассказать то, о чем не хотели говорить нормальные жители. К тому же знать он должен был все-таки побольше детей.
— Он же мертвый! — объяснил Федя. — Там столько народу потонуло! Да и старик не разрешал.
— У которого молодой брат? — уточнил Сережа.
— Да, он самый, — возбужденно подтвердил мужичок. — А я там тоже однажды купался, — шепотом признался он.
— Ну и как? — нетерпеливо спросил Алеша, опасаясь, что их странный знакомый опять переменит тему.
— Напугался, страсть! — доверительно сообщил Федя, настороженно оглядываясь.
— А чего ты испугался? — спросил Алеша, надеясь сравнить это с собственными страхами. Ему очень неловко было называть человека, который настолько старше, на «ты», но ясно ведь, что в развитии тот остановился на уровне маленького ребенка.
— А то сам не знаешь! — робко улыбнулся Федя. — Ты же сам туда лазал!
— Ладно, захочешь еще искупаться, приходи! — пригласил Сережа.
Это предложение, по-видимому, повергло мужичка в ужас. Он испуганно замахал руками, пробормотал нечто нечленораздельное и исчез в кустах. Сережа разразился громким смехом, но Алеша не разделял его веселья.
— Зачем ты его напугал? — укоризненно обратился он к брату. — Он бы нам многое мог порассказать.
— Расскажет еще, наслушаешься! — отмахнулся Сергей. — Еще надоест. Охота тебе серьезно выслушивать его бред! Да и вообще, он сам себя напугал.
— Все-таки что-то здесь не так. Чего все так пруда боятся? — задумчиво рассуждал Алеша. — И что это за старик с молодым братом?
— Неужели ты не понимаешь, что бредит человек?! — Алешкины сомнения начали раздражать Сережу. — А насчет пруда все ясно. Кто-то тут потонул. А местные оказались народом суеверным. Вот и не ходят сюда.
Алеша хотел возразить, что все тут не так просто и он сам испугался вчера не меньше этого Феди, но промолчал. Что говорить, когда все равно не поверят! Вот если бы Сережка сам все увидел. А так… Он бы и сам не поверил россказням о каком-то лице в пруду. А вот Федю мальчик решил найти и еще раз порасспросить. Ему казалось, что сумасшедший знает довольно много, надо только суметь отличить его фантазии от реальных фактов.
— Оказывается, все местные на речке купаются, — сообщил Сергей за ужином. — А этот пруд Мертвым прозвали.
— Этого еще не хватало! — расстроилась мама.
— Подумаешь, название! — махнул рукой папа. — Мало ли когда что назвали! Утонул кто-нибудь, вот и стал пруд Мертвым. Если очень постараться, утонуть и в луже можно.
— Вот-вот! Еще не хватает из-за дурацкого названия за тридевять земель тащиться, — поддакнул Сережка.