— Сами вы головой ударенные! — орала я, колотя кулаками в грудь Велия. — Где ты был, подлец, когда был мне нужен? Дай я сама разберусь со своей семейкой!
Мимо нас проносились маги, спешащие положить беснующегося зверя на лопатки: Велиевы путы явно были ему что паутина для быка-трехлетки. Но, навалившись всем Конклавом, маги его все-таки спеленали.
— Жива, жива! — хохотал, не выпуская меня, Велий. Вокруг бесновались друзья и родственники. Визжала, подпрыгивая, мавка. Беззастенчиво используя Серого Волка как таран, пробивала ко мне дорогу Алия. Трубил, требуя пропустить к телу, Васька, на спине которого утирали слезы Горгония, Березина и Коровья Смерть. Карыч от избытка чувств тюкнул меня клювом в темя, овечка сунулась под колени, Зоря, не рассчитав разбега, ухнул на нас сверху, так что, счастливо избежав всех опасностей плена, я едва не погибла в объятиях родственников и друзей.
— Ох, и грязна же ты, подруга! — первым делом заявила Алия. Я попыталась возразить, что меня не розовыми маслами умащивали, только кто ж меня слушал? Они наперебой кричали, как им было плохо, как они за меня переживали, а на меня едва не шикали, когда я пыталась тоже высказаться, дескать, мы ей душу изливаем, а она со всякими глупостями. Спасибо теткам, сумевшим-таки меня вырвать из этого водоворота любви. О бане, конечно, речи не шло, но лохань с водой и отдельную палатку они мне предоставили, вышвырнув оттуда магов. Впрочем, те не очень-то и сопротивлялись, больше интересуясь гнусным семейством.
На горе еще шел вялый бой, Рокмир отстреливался молниями от наседающего Конклава, демонстрируя недюжинную мощь, но куда ему против всех-то. Радостная Алия, периодически врываясь в палатку, комментировала события:
— Сивку-Бурку нашли! Богатырский конь спит богатырским сном! Как еще конюшня от храпа не развалилась!
— Вы поосторожнее, там все-таки дети, а не только кикимора, моя мачеха.
— Ее мачеха! — донесся дружный вздох по ту сторону шелковой преграды.
— Эй! А ну брысь отсюда! — Я попыталась погрузиться в лохань по самую макушку. Алия выскочила наружу, я услышала звонкие шлепки и возмущенный разноголосый гвалт, а Лейя, жадно вцепившись в мою скользкую от мыла руку, повелела:
— Рассказывай!
Торопливо заканчивая помывку, пришлось рассказывать, косясь на шелковые стены, за которой стояла напряженная тишина. Охочая до таких историй мавка слушала меня с открытым ртом. Зная, что где-то она прячет свой дневничок, я представляла себе, как сегодня ночью она будет торопливо вписывать туда мою историю, орошая страницы слезами умиления, и наверняка все жутко переврет.
— Ты так и не поговорила с папой? — со слезами в голосе спросила Лейя, а тетки, расчесывающие мне мокрые волосы, замерли.
— Его дома не было. Да и желания у меня такого не возникало, хватило и его сыночка.
— А та черная собачка? — протянула мавка, а Алия от порога хмыкнула:
— Ага.
— Какое счастье, что я похожа на маму! — вырвалось у меня.
Тетки тихонько захихикали, прикрывая ладошками рты.
— Чего? — недоуменно спросила я.
Алия постучала пальцем по лбу:
— Если даже Велий может в коня обернуться, так неужто ты думаешь, что черный маг этого не умеет? Видела бы ты, какого шороха он тут навел — архимаги отдыхают!
— А я ему всяких гадостей пообещала… — пробормотала я, вытаращившись.
— Да, нехорошо ты с папой, — проблеяла овечка.
Тут нашу идиллию нарушил Серый Волк, который, бесцеремонно отодвинув Алию носом, сунулся в палатку и глянул так серьезно, что ни у кого не повернулся язык его выгнать. Зоря заговорщицки пробасил за стенкой палатки:
— Тута никого, все разбежались.
Серый, очень внимательно заглянув мне в глаза, плюхнулся на зад и поинтересовался:
— Помылась?
Я неуверенно кивнула.
— Тогда пойдем со мной.
— Куда это? — Я оглянулась на теток, те пожали плечами.
— Как подсказывает мне жизненный опыт, сейчас маги совершат одну маленькую, но серьезную гнусность.
Я подозрительно прищурилась:
— Какую это?
— Я уверен, что прямо сейчас Ландольф попытается «бежать» и погибнет, «нечаянно» прихватив с собой неосторожного молодого мага по имени Велий, который случайно проговорился при всех о своих чувствах к тебе.
С мгновение я пыталась понять смысл его речей, в голове эхом метались слова: Велий, любовь, маги. Потом вспомнились Изот и его кумир — Лонгин, я, без раздумий вскочив на Серого, крикнула:
— Гони! — и с удивлением обнаружила, как разительно изменилось все снаружи. Тройным кольцом вокруг моей палатки стояла урлакская армия во главе с Аэроном и его матушкой, которая, хоть и не желала видеть меня невестой, но честь семьи берегла. Нечисть широкой волной охватила руины замка, с которых как-то нездорово щерились маги Конклава.
Одним волчьим скоком преодолев все эти преграды и мысленно поблагодарив тетку Березину, накинувшую в последний миг поверх моего нового легкого платья волчью душегрейку, я оказалась в кругу северских магов под предводительством знакомого дядечки — фон Птица, с которого и начались мои мытарства.
— Как же я ненавижу магов, — оповестила я их всех, спрыгивая с Серого.
— Только не преувеличивайте своих способностей, — посоветовал мне архимаг.
— Я и не преувеличиваю. Уж я бы два дня в замок долбиться не стала.
— И не забывайте, — промолвил, беззвучно появляясь у меня за спиной, Анчутка, важный, как городской голова, — что помимо нас, родственников Вереи, у вас еще имеется ма-аленькая проблема с армией легкомысленно брошенного в Змиевых Засеках Подземного царя, которого как-то надо угомонять. — Он загадочно повел бровью.
Судя по вытянувшимся лицам, маги забыли о распечатанном королевстве напрочь. А я, привалившись к рогатому дядьке, поинтересовалась:
— А что, Грунька на поверхность соизволила вылезти?
— Если бы Грунька… — ответил Анчутка.
В общем, маги были смяты и растоптаны морально вмиг, а когда явившийся вслед за Анчуткой Феофилакт Транквиллинович еще и погрозил Архоном, пугая фон Птица неведомыми мне договорами и санкциями, я была допущена в уцелевшую башню, где сидело плененное «королевское» семейство.
Первый, о кого я споткнулась, был повязанный магической сетью Велий.
— Опять мне тебя вытаскивать, — проворчала я. — И это мужчина моей мечты.
Я еще хотела поязвить, но замолчала, встретившись взглядом с отцом.
— Здравствуй, папа, — засмущалась я. — Извини, я тут у тебя немного намусорила.
Он ухмылялся, словно и не сидел в кандалах, и мегера Лилит испуганно зыркала глазками туда-сюда, в его присутствии став шелковой. И немудрено, потому что именно такими, как мой папа, рисуют лютых разбойников царских кровей: черные волосы волной падали на плечи, а от бирюзовых глаз (ага! Глазки-то у меня и Рокмира, оказывается, папины!) попросту невозможно было оторваться. Честное слово, маму свою, которая увела его из семьи, я даже не осуждала, хотя, если моя мама понравилась такому мужчине, а я ее копия, то, значит, и я очень даже ничего! Словно прочитав мои мысли, он насмешливо качнул головой:
— Я ошибся, ты совершенно на мать не похожа.
— Я тоже рада, что у тебя зубы не в три ряда. — Я присела в реверансе. — Верелея.
— Дура, — проси пел за спиной Велий, и я, вспомнив о возлюбленном, поспешила распутать его, упрекнув:
— Вечно ты во что-нибудь вляпываешься.
— Я?! — удивился маг, а папаня с интересом за нами наблюдал.
Прочее семейство выглядело не блестяще. Рокмир, выдержавший целую битву, был прокопчен, оцарапан и обессилен, дети напуганы, Лилит, которую мне было не жалко, выглядывала из-за плеча мужа испуганно, как побитая собачонка. И я, проклиная себя за жалостливость, проворчала:
— Ладно, сейчас велю, чтобы вас освободили.
— Это в твоих силах?! — удивленно приподнял бровь отец, а я, пока не торопясь снимала с него заклятие, спокойно рассказала про Заветный лес, про Подземное царство, про помолвку с лордом Урлака, про свои обширные политические связи в тридевятом царстве, не переставая благодарить Лилит за такое чудесное устройство моей судьбы. Мачеха скулила, вжимаясь в стену, отец темнел лицом, хмуря брови, а Рокмир тихо матерился на моранском языке, и только напряженный Велий у меня за спиной молча ожидал, когда папа схватит меня за руку, чтобы воспользоваться моей силой и покрошить всех в винегрет. Но ничего подобного не произошло. Отец постоял молча, рассматривая меня, как какую-то редкость, а потом попросил простить домогавшихся моей силы Рокмира и Флору, заявив, что сам он такими глупостями давно не занимается.