– Сержант Вейлон – достойный представитель нашего участка, – пробасил как по писаному. – В нем удивительным образом сочетаются ум, сила, выносливость и приятная экзотическая порода. Мы выбрали сержанта Вейлона, потому что он всегда приходит к финишу первым.
«Что за?..» – опешила Фиона. Потом заметила на столе газету, открытую на последней странице, наполовину занятой рекламой нового ипподрома.
Капитан «дакал» еще несколько минут, затем положил трубку и нервным жестом взъерошил волосы.
– Сержанты, у меня две новости, – сказал с тяжелым вздохом.
– Обе плохие? – фамильярно подмигнул Вейлон, приходившийся капитану племянником и презиравший субординацию.
– Катастрофические. Шаерон приехал с девушкой.
– А вторая? – не понял Вейлон.
– Приехал! – рявкнул капитан. – Они, видите ли, путешествовали инкогнито. Прибыли на пять часов раньше, чем сообщалось прежде, и до глубины души возмущены тем, что их не встретили как полагается. Сейчас этих двоих губернатор обихаживает лично в своем загородном поместье. Он клянется, что более раздражающих людей еще не встречал. Сержант Май!
Фиона вытянулась по струнке.
– Да, капитан?
– Шаерон Эндер под твоей ответственностью.
– Но почему?
– Потому что тебя повысили только ради этого дела. Если с головы шаерона упадет хоть волос…
– Приклею обратно, – тихо проворчала Фиона.
– Что?!
– Да, капитан!
– То-то же. Сержант Вейлон!
– Ну?
– Если ты меня опозоришь, то останешься без служебного автомобиля.
Капитан еще с минуту побарабанил пальцами по столу, не замечая, как сбрасывает на пол небольшие листики с какими-то заметками, и отрывисто бросил:
– Свободны! Докладывать по рации каждые три часа. Спецотряд наготове, если понадобится – вызывать незамедлительно. Удачи, парни, – добавил мягче. – В смысле, сержанты. Без нее вам никак, потому что шаерон твердо намерен прокатиться на пустынном драконе.
2
Фотографии шаерона Эндера часто появлялись в газетах. Остроумный светловолосый красавчик лет тридцати, он обожал внимание публики и регулярно мелькал в скандальных историях. Недавно даже прошел слух, якобы шаерон доигрался. Его брат, шаер Рикадор рие Нордес, неоднократно приказывал ему взяться за ум, но Эндер продолжал попадать в неприятности. Это разозлило шаера настолько, что он временно лишил шаерона права голоса в правительственном совете.
Правда это или нет, Фиона не знала. Внутрисемейные разборки правителей не выносились на суд общественности, поэтому утверждать что-то наверняка было невозможно.
Впрочем, Эндер сильно выделялся среди респектабельных, рассудительных, неизменно одевавшихся в деловом стиле рие Нордесов. Он задавал главные тенденции долинейской моды и плевал на социальные вопросы. Его могли вытурить из совета чисто из-за бесполезности, но это не отменяло того факта, что шаерон – брат правителя, и получает все приличествующие этому статусу плюшки.
– Теперь я понимаю, как женщины выбиваются в люди. – Сержант Вейлон не мог стоять спокойно в ожидании Эндера и его пассии. – Я десять лет пахал как проклятый, чтобы получить сержанта, а кому-то новые погоны дают за упругую задницу.
– Те, у кого нет дяди-капитана, и по двадцать лет пашут, – пробормотала Фиона.
– Ты что-то сказала?!
Она кивнула и повторила слово в слово, не забывая приветливо (как предписывали приказ сверху и здравый смысл) улыбаться окнам губернаторского особняка. Хорошо, что времена, когда Фиона следила за каждым словом, остались в прошлом. Теперь они с напарником на равных. Если дело шаерона пройдет успешно, так останется и дальше, если нет – тем более не стоит волноваться из-за ерунды, потому что Фиона Май стопроцентно вылетит из числа полицейских. Надо же на кого-то спихнуть ответственность… Проходили, знаем. И этим «кем-то» точно будет не Вейлон.
– Борзая стала? Ты вчера по хлевам лазила, не забывай, – неожиданно усмехнулся напарник. – И после Эндера вернешься к поросячьим ворам.
– Ну да, вчера я спасала жизни, и после дурацкого шаерона вернусь к этому, – согласилась Фиона, немного обескураженная относительно мирным тоном. – Жду – не дождусь.
– Поросячьи? Уверена, что у нового хозяина им не было бы лучше, чем у той прижимистой старухи?
– Вдова Мартон не скупая, а экономная. Она всю жизнь провела на ферме и исправно платила налоги, но пенсия ей не положена, потому что муж у нее был преступником, и не важно, что убили его тридцать лет назад. Поросята – единственный источник дохода этой женщины. Не продаст их – на что будет жить? Родни, чтобы помочь, у нее нет.