Подошел Левшин, понимающе улыбаясь, глянул в лицо Сизякова. Тот лишь молча и сильно пожал руку товарища. Через полчаса они снова сидели в одной машине. Время от времени посматривая на сосредоточенную, крепкую фигуру Сизякова, заместитель командира роты по политчасти всё больше убеждался, что сомневаться в успехе близкого боя у него нет оснований.
Соперники
Второй час танки трясло на ухабах. Качались по сторонам редкие бугры, покрытые свалявшейся, жесткой от мороза травой, качались редкие озяблые кустики, и низкое тусклое небо тоже качалось — медленно и тяжело. Траки машины рвали серый лед в колеях, и лейтенанту Тухватуллину в гуле мотора чудился сердитый треск. Было холодно, неуютно от бесснежья в столь позднюю пору и тревожно. Командир разведдозора молчит с самого начала марша, а рубеж вероятной встречи с «противником» уже близок, и такое молчание не к добру. Руководит ротным тактическим учением сам комбат майор Фисун, а у него на маршах ковровых дорожек не жди. И если пока ни одной каверзы не подстроил, значит, бдительность усыпляет.
Тухватуллин заерзал в люке, оглянулся, словно боялся, что с его ротой уже случилось недоброе. Вид колонны, изогнувшей на повороте стальное длинное тело, успокоил. С такой силой да опростоволоситься!..
До чего несхожа пестрая расцветка карты с однотонной войлочной окраской декабрьской степи! И попробуй угадать, где тебе могут устроить ловушку. Там ли, где маршрут роты встречается с речной излучиной, или дальше, у самого рубежа вероятной встречи с «противником»… Знает майор Фисун, где назначить рубеж. Как будто нарочно сошлись тут холмы, оголив округу, да так и остались овальной грядой посреди степи. Готовая крепость. Скаты холмов — надежней железобетонных стен. Распадки — гигантские амбразуры, направленные во все стороны. Они же — лучшие пути для внезапных контратак… Кому достанется эта крепость?..
— Скорость! — коротко бросает Тухватуллин в эфир. — Скорость!
Оглушает железный ливень траков, стонет мерзлая земля, к самой башне пригибается антенна, лицо дубеет от резкого ветра, а всё кажется — скорость мала. Знает лейтенант Тухватуллин: «противник» сейчас так же рвется к этой гряде.
«Противник»… Давний друг и вечный соперник Тухватуллина лейтенант Сашка Ершов.
До сих пор звезда удачи дарила им свои лучи поровну, за единственным, кажется, исключением… Впервые она сверкнула Ершову через месяц их службы в одном батальоне, после строевого смотра. Собрав офицеров прямо на плацу, майор Фисун хитровато оглядел Тухватуллина.
— Что же вы, товарищ лейтенант, так плохо людей своих подготовили, а? О-пять Ершов нынче обставил…
Голос майора звучал почти ласково, однако лейтенант покраснел. Больше всего задело его словечко «о-пять». Почему «опять»? Быть может, Сашка расхвастал, как ещё в училище, во время последней, а потому особо жаркой спортивной баталии между курсантами выпускных рот он изрядно отдубасил Асхата Тухватуллина на боксерском ринге? Было обидно, хотелось напомнить комбату, что во взводе Тухватуллина собралась в основном зеленая молодежь. Да разве комбат сам этого не знал!..
И долго потом не мог одолеть Асхат затаенную обиду на Александра Ершова, даже стороной обходил его. Но и работал же в те дни — даже по ночам тренировки снились! Стрельба из танков близилась. Пушки — они-то скажут во весь голос, кто чего стоит!
И пушки заговорили…
Отправляя тогда экипажи взвода на огневой рубеж, он забыл и тщеславие, и ревность к возможному успеху соседа — была лишь страстная надежда увидеть грозными бойцами солдат, которых учил сам.
И разрывы снарядов вспыхивали праздничным фейерверком, а пулеметы танков выстукивали веселящие, лихие мелодии — наводчики взвода стреляли отлично. Вот тебе и зеленая молодежь!.. Снова хитровато щурились глаза комбата, только теперь обращены они были на Ершова.