- В воскресенье бывают перерывы. Фрицы спят и отдыхают, - пояснил мне мой ночной проводник.
- А вообще, далеко ли немцы отсюда? - полюбопытствовал Я.
- В разные стороны по-разному: где пять километров, а где и все десять.
- Вам еще не приходилось с ними встречаться?
- Пока нет, но скоро, наверное, встретимся. Все командиры с вашим прилетом забегали. А это уж верный признак предстоящего дела.
- Значит, до скорого! - попрощался я еще раз и по-шел в деревню к своим. Когда пришел и разыскал взвод, меня встретили, как пришельца с того света.
- Товарищ лейтенант, Зайцев нашелся! Жив и невредим, даже парашют приволок, - закричали радостно десантники, едва я перешагнул порог избы.
- Ты, наверное, есть хочешь?
- Садись за стол.- И выставили на стол чугун горячей картошки.
Тронутый -вниманием, от смущения я не знал, где сесть, что делать. Приятно было чувствовать и сознавать доброе к тебе отношение товарищей по оружию. Солдатская дружба… Нет ее крепче и сильнее. Все сделает солдат во имя дружбы: поделится последним сухарем, последней самокруткой, перевяжет рану в бою. А если кого-нибудь из друзей и товарищей постигнет злая судьбина, сохранит о нем добрую память.
В деревне собрался весь наш батальон, кроме хозвзвода. Летчики самолета, в котором он летел, ошиблись и произвели высадку далеко в стороне. Об этом узнали мы позднее от повара, добравшегося до нас.
Ночью пошли на соединение с бригадой. Слегка пуржило. Утром, в Озеречне, соединились с остальными батальонами. Здесь же размещался и штаб бригады.
Много позднее, уже после войны, из военных мемуаров генерал-полковника П. А. Белова я узнал, что в тыл заброшен был весь 4-й воздушно-десантный корпус, в состав которого входила и наша бригада. Командовавший корпусом генерал-майор А. Ф. Левашрв, направлявшийся на самолете в район десантирования, попал под обстрел и погиб. Командование принял начальник штаба генерал А. Ф. Казанкин.
По замыслу Ставки Верховного Главнокомандования, советские войска Западного и Калининского фронтов должны были в январе-феврале завершить в районе Ржев - Вязьма окружение и уничтожение группы армий «Центр», начатое во время Московской битвы.
В проведении операции нашему воздушно-десантному соединению отводилась немаловажная роль. Мы должны были действовать совместно с партизанами и конниками Белова, во взаимодействии с 50-й и другими армиями, выделенными Ставкой для проведения операции.
В первую очередь, для обеспечения выполнения поставленной задачи мы должны были оборонять и удерживать освобожденную (армией Белова и партизанами) территорию (по окружности больше четырехсот километров) до начала совместных действий с войсками фронта, дезорганизовать вражеский тыл, нарушать коммуникации.
За всю войну наш десант был самым крупным соединением, заброшенным в короткий срок в глубокий тыл противника. Слов нет, нам было далеко до десантных войск сегодняшнего дня - и подготовка была не та, и огневая мощь значительно уступала современной оснащенности десантников огневыми средствами. Но сила нашего духа, воля к победе и ненависть к врагу были теми факторами, которые восполняли все имевшиеся недостатки. До последнего вздоха, пока билось сердце и не меркло сознание, сражались с врагом десантники. И поныне их стойкость и мужество могут служить достойным примером для молодых воинов Советской Армии.
В глубоком вражеском тылу, в районе Ельня, Ярцево, Дорогобуж, Озеречня, Юхнов, открыл военные действия наш десант.
Свои боевые операции наше командование нередко координировало и с гвардейцами Белова, и с такими крупными партизанскими соединениями, как «Дедушка» и «Ураган». Операция по захвату города Дорогобужа 15 февраля 1942 года - отличный пример такой координации. На несколько месяцев на всей территории Дорогобужского района была восстановлена Советская власть.
Правда, в этой операции участвовали десантники, заброшенные в тыл до нас.
После приземления и сбора нашего батальона командование поставило перед нами первую боевую задачу: выбить гитлеровцев из деревни Ключи и оседлать большак, по которому фашисты подвозили на передовую войска и снаряжение со станции Вертехово. Предстояло обойти деревню с двух сторон и взять гитлеровцев в клещи.
Шли к деревне лесом, в ночное время. Днем отсиживались под густыми елями. Костров не разводили, чтобы не обнаружить себя. А холод был нешутейный, даже смазка затворов замерзала.
Я шел все с теми же думами о предстоящем бое, с которыми летел еще в самолете.