— Нет, тебе придется с нами немного потусоваться, — сказал второй, тоже длинноволосый, но заросший щетиной чуть ли не до бровей; в актерской среде считалось особым шиком ходить небритым, поддерживая длину волос на лице не более двух-трех миллиметров.
— Выпьешь с нами за здоровье жены, — поддержал приятеля третий, волосы которого были заплетены в косички, — расскажешь чего-нибудь интересное из мира науки.
— Я бы с удовольствием, но нет времени. Как-нибудь в другой раз.
— Не, — покачал головой первый, — так мы не договоримся. Или ты идешь сам, или мы тебя принесем.
Кузьма помрачнел, сжал зубы.
— Вот что, мои милые, шли бы вы отсюда по-хорошему. Этот дом пока еще мой, и вы находитесь здесь на птичьих правах гостей моей жены. Не доводите до греха. Позвольте. — Он отодвинул плечом волосатика с раскосыми глазами, сделал шаг из туалетной комнаты и получил удар кулаком по шее.
Боль огненной струйкой ударила в голову, затуманила сознание. Еще одна вспышка боли — ударили в спину. И тотчас же сработали рефлексы рода — включилась память боевого реагирования.
Он и сам толком не понял, что произошло в дальнейшие несколько секунд, тело само выполнило то, что надлежало делать в создавшейся ситуации, а когда Кузьма пришел в себя, то увидел трех гостей Али, лежащих на полу коридора. Один держался за живот, хватая ртом воздух, второй скулил с вывихнутым плечом, у третьего было разбито в кровь лицо.
«Черт, перестарался!» — с сожалением подумал Кузьма, расслабляясь. Ребята только с виду крутые, имидж такой, а на самом деле просто трепачи. Алевтина их нарочно подставила.
И в этот момент в коридоре появилась Аля в своем полупрозрачном кимоно и еще двое мужчин. Но эти мужчины были уже из другой оперы. Кузьма не сразу сообразил, что они одеты в голубые уники официалов криминальной полиции.
— Что я говорила! — театральным жестом указала Аля на своих друзей. — Он устроил самое настоящее побоище! И уже не в первый раз!
Кузьма ошеломленно воззрился на жену.
— Ты о чем, Аля?! Они же первыми напали!
— Мои гости никогда ни с кем не дрались! — Алевтина сдвинула брови. — Это ты их спровоцировал. Вспомни, как ты с ними обошелся в прошлый раз.
Полицейские двинулись к нему, положив руки на рукояти служебных парализаторов.
— Сам пойдешь или тебя нести?
«И эти туда же, — мелькнула мысль, — всем почему-то сегодня хочется меня нести…»
— Да в чем дело? — возмутился Кузьма. — Это мой дом! Не имеете права вторгаться в него без моего разрешения! Я требую…
— Требовать будешь в другом месте, — вышел из-за спин полицейских еще один, со знаками отличия офицера, смуглолицый, с бородкой и усами, кольцом охватывающими рот. — Мы здесь по вызову вашей супруги и имеем полное право не только тут находиться, но и применить оружие, если потребуется, так как вы избили ни в чем не повинных людей. Пройдемте с нами!
— Кузьма, ты не спишь? — пискнул в ухе Ромашина голос Хасида. — Что у тебя происходит? Мои ребята заметили возле твоего дома полицейский патруль.
— Меня хотят забрать в полицию, — мысленно ответил Ромашин.
— Задержи их на пару минут, вылетаю.
Смуглолицый офицер уловил перемену в настроении Кузьмы, нахмурился, угрожающе взялся за рукоять «универсала».
— Если ты надеешься на помощь, то напрасно. У нас достаточно широкие полномочия. Иди вперед.
— Да я верю, — миролюбиво сказал Кузьма. — Разрешите взять вещи? В моей комнате сумка.
Глаза полицейского стали колючими. Он кивнул одному из подчиненных:
— Принеси его сумку.
Кузьма посмотрел на Алевтину, державшуюся с преувеличенно надменным видом, улыбнулся.
— Спасибо, Аля. Ты помогла мне сделать окончательный выбор. Может, скажешь, чего ты добиваешься таким поведением? Я ведь не мешаю тебе жить так, как ты хочешь.
Аля закусила губу, смерила мужа уничтожающим взглядом и демонстративно помогла своим пострадавшим приятелям подняться. Они начали спускаться вниз, на первый уровень блока.
Полицейский принес белую сумку, покачал головой, держа в руке кассету с моликами.
— Больше ничего нет.
— Вы рылись в моих вещах? — удивился Кузьма. — Да вы представляете, что делаете? Я же подниму скандал!
— Не успеешь, — угрюмо буркнул офицер, кивая второму полицейскому. — В изоляторе не поскандалишь. Успокой его!
Полицейский вытащил парализатор, и в то же мгновение в коридор с двух сторон — со стороны лестницы и через окно — ворвались вооруженные «призраки» — люди в спецкомбинезонах, делающих их почти невидимыми.
— Стоять! — раздался чей-то энергичный голос.
Полицейские схватились за оружие, замерли, озираясь, но их противник был вооружен серьезнее, и стрельбу открывать они не стали.
Вперед вышел один из «призраков», превратился в «живого» человека в сером унике с блестящим узором эффекторов динго. Это был командир «эшелона», охранявшего Кузьму.
— Прошу сдать оружие, — вежливо произнес он.
— Кто вы такой?! — прошипел смуглолицый офицер.
— Майор Лукаш, служба безопасности. А вы?
— Я полковник Азеф.
— Попрошу предъявить документы.
— Как ты смеешь, майор?!
— Смеет, смеет, — раздался с лестницы голос Хасида.
Безопасник в два прыжка преодолел пролет и появился в коридоре. Глянул на Кузьму, кивнул командиру обоймы.
— Все в порядке, Игорь, забирай Ромашина и дуй на базу.
— Он пойдет с нами! — показал зубы офицер полиции.
— Он пойдет с нами! — спокойно отрезал Хасид.
— Это вам даром не пройдет. Он напал на людей, избил их…
— Разберемся.
Офицер выдохнул сквозь зубы, его пальцы побелели на рукояти «универсала», однако он понимал свое положение и открыто сопротивляться не решился.
Кузьма по жесту майора Лукаша направился к лестнице, забрал у полицейского свою сумку и кассету с моликами. «Призраки» вывели его из дома, он оглянулся и увидел в глубине холла жену. Аля смотрела ему вслед, прислушиваясь к тому, что ей говорил на ухо офицер полиции. Дверь закрылась и отрезала ее странный взгляд. И прошлое вместе с ним. Кузьма был уверен, что сюда он больше не вернется.
В парковой зоне отряд остановился.
— Хорошо сработали, — похвалил Хасид сослуживцев. — Сворачивай «эшелон», Игорь, мы идем в зону ответственности СПАС.
— Надо бы последить за этой троицей.
— Этим занимаются другие люди.
«Призраки» растворились среди деревьев парка. Хасид повернулся к Ромашину.
— Тебя на минуту нельзя оставить одного, так и норовишь влипнуть… в историю.
— Извини, я не хотел, — виновато опустил голову Кузьма.
— Что произошло?
— Пристали трое гостей, врезали по шее ни за что ни про что, ну я и…
— Остальное понятно. Мог бы не ввязываться в драку, у тебя же тайф на руке. Забыл, что ли? Ушел бы в метро и конфликта не было бы.
Кузьма нахмурился.
— Никогда ни от кого не бегал и не собираюсь. Тем более от хамоватых дружков жены.
— Вот пожалуются они в уголовную комиссию СЭКОНа, и припаяют тебе превышение допустимого предела обороны.
— Я не хотел…
— Ладно, герой, иногда все же надо думать, прежде чем отстаивать честь, особенно если от тебя зависит решение жизненно важной проблемы. Тебя спровоцировали, и ты попался, как четырнадцатилетний пацан.
Кузьма проглотил возражения, отвернулся. Помолчав, спросил:
— Теперь мной займется полиция?
— Не займется.
— Почему?
— Я узнал этого человека. Его зовут ЮЮ, и он не полицейский, а кобра службы безопасности Правительства.
— Странное имя.
— ЮЮ? Это аббревиатура имени и фамилии Юзеф Юзефович. Очень сильный рукопашник, мастер по унибосу.
— Зачем ему понадобилось представляться полицейским?
— Это и я хотел бы знать. Сообщу начальству, пусть соображает. Кстати, этого ЮЮ видел Ян Лапарра, когда на него напали на берегу Рижского залива.
Кузьма медленно повернул голову к Хасиду:
— Ты хочешь сказать… он — агент Наблюдателя?
— Я привожу факт, по выводам ты у нас специалист.
— Так, может быть, он и Керри Йоса убил?
— Не забивай голову ненужными рассуждениями, пусть этим занимаются контрразведчики во главе с очаровательной Юэмей, у нас другие заботы.
Кузьма вздрогнул, вдруг вспомнив о своем открытии, и заторопился:
— Поехали.
— Куда?
— В Ригу.
— Не лучше ли сразу на СПАС, где тебя легче охранять?
— Мне нужен совет Лапарры.
— Что ж, как скажете, босс.
Они включили тайфы, перенесшие их в общий транслятор метро, и переместились в Ригу.
Второй вариант «малого паньтао» собирали не на Меркурии, а на Земле, в одной из лабораторий технического центра УАСС, в режиме особой секретности. Кузьма был назначен главным разработчиком, от которого зависело воплощение в материале его теоретических выкладок, но без помощи инженеров он обойтись не мог, и ему помогали универсалисты Андрей Гредас и Лю Тао, прекрасно разбиравшиеся в ТФ-аппаратуре и создавшие немало технически совершенных систем.
Предварительные расчеты уничтожителя «зеркал» Кузьма закончил еще в Риге с помощью Яна Лапарры, находясь в состоянии лихорадочного возбуждения. Присутствие Кати не мешало ему, а, наоборот, придавало сил, и, просидев у них в доме за вириалом инка всю ночь, наутро он объявил о принципиальном решении проблемы. Отныне, как ему казалось, «зеркала» были никому не страшны, даже «сферические», потому что их можно было нейтрализовать, превращать в своеобразные «черные хронодыры» — или в хроноконы — микрообъекты с застывшим временем.
Естественно, он получил за свои труды награду — поцелуй Кати (обещавший многое) и рукопожатие Лапарры, однако отдыхать не стал, а сразу доложил деду о победе и получил доступ к секретной лаборатории.
Двенадцатого апреля, в рекордно короткие сроки, «малый паньтао» был готов в материале, и его втайне от всех официальных лиц доставили на Плутон, где отыскалось одинокое «зеркало», следящее за полигоном Института пограничных физических проблем. Здесь когда-то испытывались аннигиляционные и гравитационные двигатели для космолетов, ТФ-эмиттеры и топологические преобразователи вакуума, отчего огромный район Плутона превратился в удивительный ландшафт, описать который не смог бы ни один любитель изящной словесности. Больше всего этот ландшафт напоминал море замерзших гейзеров и водных струй, пятнистых от вкраплений камней и металлических капель. Но это была лишь приближенная поверхностная аналогия, на самом деле ландшафт был намного сложней, и его отдельные арки, фестоны и снежно-ледяные «протуберанцы» поражали воображение. Да и глыба Харона над горизонтом добавляла экзотики в немыслимый пейзаж, создавая впечатление медленно падающей сверху округлой снежной горы.
Однако полюбоваться пейзажем Кузьма не успел. Времени на раскачку и отвлеченные разговоры не было, безопасники торопились, и подготовка к испытаниям «паньтао» длилась всего сорок минут. Установку — она теперь напоминала свернутую в трехметровое кольцо змею с глазастой бронированной головой — подвели к «зеркалу» на расстояние в тридцать метров, испытатели попрятались в бункеры с перископами, и бледный от волнения Кузьма, находившийся в одном из них вместе с отцом, руководительницей контрразведки и комиссаром СБ, если не считать нескольких человек обслуживающего персонала, дал команду инку включить «паньтао».
Видеокамер, следящих за «зеркалом» и «змеей» «паньтао», было не меньше десятка, поэтому инк видеоконтроля вырезал в общем обзорном виоме ряд оперативных окон, в которых можно было увидеть эти объекты в любом ракурсе и с разных расстояний. Но все эти виомы показали одну и ту же картину: десятиметровый зеркальный квадрат, прилепившийся к ледяному куполу на краю полигона, внезапно сложился конвертом, затем еще раз и еще, и «зеркала» не стало.
Несколько мгновений в бункере и вообще в эфире стояла тишина. Все ждали каких-то дополнительных эффектов, вспышек или взрывов, но их не было, и тогда раздались крики «ура!», шумные возгласы, смех, Кузьму дружно оторвали от пола (при силе тяжести в два раза меньше земной) и подкинули вверх, так что он ударился макушкой в купол потолка. Его подхватили, снова подкинули, уже не столь сильно, опустили на пол, начали обнимать и жать руку. Подошел отец, обнял, шепнул на ухо:
— Молодец!
Затем наступила очередь комиссара и главной контрразведчицы. Ребров был немногословен, как и отец:
— Хорошая работа, Ромашин!
Юэмей Синь тоже пожала руку не знавшему куда деться от смущения Кузьме:
— Вы замечательный специалист, сяньшэн. — И добавила с лукавой улыбкой, совсем тихо: — Но плохой дипломат.
Он понял, что китаянка имеет в виду его конфликт с друзьями жены и представителями закона. Понизил голос:
— Я больше не буду.
Руководительница контрразведки подмигнула ему и вышла из бункера в сопровождении Реброва и старшего Ромашина. Последними к Кузьме подошли Гредас и Лю Тао, молча пожали руку. Полный, добродушный, бородатый Гредас похлопал его по плечу:
— Все отлично, парень, хотя, конечно, потребуется еще несколько раз проверить машину на других «зеркалах». Но мы это сделаем уже без тебя, отдыхай.
Они отошли, потом китаец вернулся.
— Есть один маленький нюанс, сяньшэн. Может быть, несущественный. Обратите внимание на побочный эффект.
— Какой? — не понял Кузьма.
— Температура в зоне эксперимента упала до абсолютного нуля.
— Ну и что? — полюбопытствовал стоявший рядом Хасид.
Лю Тао сморщил личико в улыбке, поклонился и засеменил вслед за коллегой.
Хасид проводил его взглядом, повернулся к задумавшемуся другу.
— Ерунда все это. Главное — мы таки уконтропупили «зеркало»! Чего приуныл, герой дня? Неужели китаец расстроил?
— Не знаю, — признался Кузьма. — Кошки на душе скребут… Я не рассчитывал побочных эффектов.
— Подумаешь, температура понизилась! Она и так на Плутоне под минус двести сорок.
— Чтобы понизить ее до абсолютного нуля в зоне испытаний, нужны особые ухищрения. Я даже не могу придумать какие. Вернее, знаю, но теоретически. На практике добиться этого трудно, если вообще возможно.
— Для нас нет ничего невозможного.
— Не скажи, — не принял шутки Ромашин.
— Поделись своими теоретическими соображениями. И вообще, потопали отсюда, раз уж нам разрешили отдыхать. Давай махнем на Марс? Геру позовем с собой, он тоже замучился там со своими мантоптерами. Может быть, и Катя согласится. Ну что, летим в Ригу?
— Не торопись, я хочу посмотреть на «зеркало»… вернее, на то, что от него осталось.
— Как скажешь.
Они двинулись по кольцевому коридору к люку, возле которого их ждал куттер.
— Все-таки я тебя не понял, — продолжал Хасид.
— Такое резкое падение температуры пространства, — рассеянно проговорил Кузьма, — возможно лишь в том случае, если «паньтао» «сдвинул» вакуум «назад».
— Как это?
— Время в зоне потекло вспять, образовался мощный всплеск частиц с отрицательной энергией, что и породило эффект падения температуры. Но это теоретически…
— Чем опасен эффект?
— Не знаю, — со вздохом сказал Кузьма. — Придется теперь делать анализ эксперимента и просчитать последствия. Никуда я отдыхать не полечу.
— Чертов китаец!
Кузьма нехотя улыбнулся.
— Он ни при чем. Наоборот, очень тонко предупредил и дал пищу для размышлений.
Они включили комплекты бижо, сели в куттер, пилотируемый работником службы безопасности, и взлетели в угольно-черное небо Плутона, направляясь к ледяной скале, на которой еще совсем недавно торчало «зеркало».
Вторые и третьи испытания «паньтао» на плоских «зеркалах» подтвердили результаты первого: «зеркала» сворачивались в «хроноконсервы» — микрообъекты с застывшим временем, сильно остужая при этом окружающее пространство в радиусе до сотни метров. Эффектом «вакуумного вымораживания» заинтересовались ученые, предложившие ряд оригинальных гипотез, но все они сходились во мнении, что ТФ-теория, включавшая в себя теории вакуума, торсионных полей, топологических временных многообразий и универсальных взаимодействий, по крайней мере неполна, и ее следует дополнить разделом сингулярных и невозможных[53] состояний. Правда, эти умозаключения академиков и универсалистов ничем не могли помочь Кузьме, взявшемуся за непосильный труд расчета последствий включения «большого паньтао». Он работал до изнеможения, чем сильно огорчал Хасида, но света в конце тоннеля не видел. Информации для точного расчета не хватало, и результаты получались самые разные, в том числе — совсем экзотические.