Русская Заграничная агентура и позже пользовалась доброжелательной помощью или «молчаливым невос-препятствованием своей деятельности» в европейских государствах. Так, например, Бисмарк отдал распоряжение руководителю прусской тайной полиции Штиберту помогать агентам III Отделения, действовавшим в Пруссии. При этом Штиберт имел свои виды на немецко-русское сотрудничество в политическом сыске, так как получал возможность знать всех русских агентов, контролировать, а при необходимости направлять их действия на борьбу с собственными революционерами.
Безусловно, эти первые робкие попытки ознакомиться с устройством политической полиции других стран способствовали формированию системы политического сыска в России. Однако они не привели к сколько-нибудь существенным изменениям в организации тайной агентуры внутри страны и за ее пределами. Царской политической полиции в Австрии и Пруссии приходилось больше рассчитывать на содействие местных полицейских учреждений, чем на свои силы. Тем не менее регулярные агентурные сведения из-за рубежа к тому времени начали поступать в Петербург и от собственных агентов III Отделения. Из Германии донесения шли от агентов Кашинцева, Швейцера и Шнейдера. Информацией из Бухареста снабжал агент Кобервейн.
Через 10 лет после варшавских волнений польскую эмиграцию в Европе дополнила эмиграция русская.
Ill Отделение отчитывалось, что «еще в 1843 году обратило внимание на деятельность первых русских выходцев: князя Петра Долгорукого и Ивана Головина во Франции и Бакунина в Швейцарии. В 1848 году к числу русских выходцев присоединился и Герцен».
Слежка за эмиграцией, впрочем, была организована довольно кустарно. Первый глава российского политического сыска за рубежом барон К. Ф. Швейцер в 1840-х годах создал ipynny агентов-иностранцев. Однако скоро выяснилось, что большинство из них занимается в основном мистификациями. Пользуясь различными слухами, они сочиняли по возможности правдоподобные донесения и отчеты, отправляли их в Россию и получали за свои небылицы весомые вознаграждения. В конце концов обман раскрылся. Русская охранка, отказавшись от услуг местных «помощников», начала засылать в Европу своих уже проверенных агентов. А все денежные расчеты с заграничными агентами взяло на себя Министерство внутренних дел.
Тем не менее жандармы III Отделения хватались за каждое сообщение, каждый слух о тайном заграничном обществе или заговоре, а ловкие авантюристы-провокаторы использовали и жандармское рвение, и маниакальные поиски потенциальной угрозы революции царем в каждом темном углу. Николай I не оставлял без внимания ни одного политического доноса, особенно связанного с декабристами или поляками, каким бы нелепым этот донос ни выглядел.
Советский историк И. М. Троцкий в монографии «III Отделение при Николае I» приводит случай, когда в 1835 году в III Отделение явился некий Луковский, приехавший в Петербург из Лондона. Он сообщил, что в Англии существуют два тайных общества: одно — русское, образовавшееся после 14 декабря, а другое — польское, возникшее после восстания 1831 года. Он, Луковский, состоит членом этих тайных обществ. Оба они действуют в контакте и предполагают начать широкую пропаганду в России. Для этого массовым тиражом уже печатается соответствующая литература, полная ненависти к России и русскому престолу. Эту литературу собираются переправлять в Россию по маршруту: Англия — Индия — Персия — Грузия — Астрахань. При всем том Луковский ни одной фамилии не называл и, как полагалось в таких случаях, просил дать ему денег «для раскрытия злого умысла». Нелепость доноса была очевидна. После 14 декабря неоткуда было взяться в Англии тайному обществу, а невозможный в ту пору и выдуманный лишь большего эффекта маршрут сразу же обнаруживал мнимость предприятия Луковского. Николай, как ему ни грезился призрак революции, догадался, что его хотят обмануть и выманить деньги. На докладе по доносу Луковского он начертал резолюцию: «Все это очень неясно, нет ни одного положительного указания; во всем этом правда — только ненависть к нам англичан». Однако Николай тут же смутился — не проворонит ли он таким манером заговор — и приписал: «Впрочем, в наш век нельзя ничего оставлять без внимания».
ЛИТЕРАТОРЫ, ДИПЛОМАТЫ И ПРОЧИЕ АГЕНТЫ
Введение III Отделением тотальной цензуры, — Литераторы в роли заграничных агентов III Отделения, — К, Швейцер и Я, Толстой во главе заграничных филиалов охранки, — Охранительское и доносительское творчество Я, Толстого, — Просьба принца Наполеона о материальной поддержке, — Сотрудничество русских дипломатов с III Отделением, — Агентурная деятельность княгини Д. Ливен, — Герцен о дипломатической агентуре. — «Дипломатические» попытки III Отделения вернуть в Россию эмигрантов П, Долгорукова и И. Головина. — Специальные чиновники по особым поручениям при III Отделении, — Трактат агента Н.Кашинцева о пользе шпионства. — Агенты III Отделения в «Месяцесловах» и «Адрес-календарях». — Создание опорных пунктов Заграничной агентуры. — Иностранцы на службе в заграничной сети III Отделения. — Первые итоги работы III Отделения за границей. — Кадровые проблемы заграничной охранки. — Агент-новатор Ю. Балашевич.