Потрясающее предательство было совершено террористом Гольденбергом, который поколебал своими показаниями самый центр партии «Народной воли». Однако даже своим самоубийством 17 июля 1880 года в Петропавловской крепости он не смыл, конечно, позора предательства, повлекшего за собою казни и страдания на каторге его товарищей. Предательские показания дал по делу 1 марта 1881 года Рысаков, тем не менее казненный. В деле 20 народовольцев в 1882 году предателем был В. Меркулов. В 1883 году жандармский полковник Судейкин в результате предательства Дегаева овладел центром партии «Народной воли», арестовал Веру Фигнер, всех членов военной организации «Народной воли» и многих других. Партия «Народная воля» даровала провокатору Дегаеву жизнь под условием участия в убийстве Судейкина. Дегаев все же был убит в Америке в 1918 году. В 1885 году А. Остроумов предал таганрогскую типографию «Народной воли» и склад бомб. В 1886 году начал свою карьеру провокатора в Москве С. В. Зубатов. В процессе над 21 народовольцем (дело Германа Лопатина, П. Якубовича и других) предателями были П. А. Елько, Л. П. Ешин и И. И. Гейер. По делу 1 марта 1887 года (подготовка покушения на Александра III) предателями оказались Канер, Горкун и Волохов. Самым же крупным провокатором, какого когда-либо знала Россия и даже Западная Европа, бесспорно, является Евно Азеф.
С ростом революционного движения в конце 90-х годов XIX века усиливается вербовка охранкой секретных сотрудников из среды революционеров. Рассадником провокации и секретного сотрудничества в эти годы является Московское охранное отделение. В то время там работают полковник Бердяев и его помощник Зубатов. Главное внимание они уделяют зарождающемуся социал-демократическому движению. За границей идет такая же работа, но здесь агенты охранки более всего интересуются социалистами-революционерами. Особенно опасными кажутся полиции лица, склонные к террору или проповедующие террор. Охранке для внутреннего освещения революционных организаций нужно было иметь «своего человека» в самих организациях. Такие люди добывались политической полицией из среды революционеров различными путями: применялись угрозы самому арестованному или его близким (родным, партийному товарищу и так далее). Приобрести такого человека из революционных кругов значило на языке жандармов и охранников — «заагентурить» кого-либо. Часто эти лица были для полиции осведомителями, информаторами, а с точки зрения тех, кого они «освещали», — предателями. Другие же не только предавали своих соратников по политической полиции, но и участвовали в целом ряде революционных мероприятий; организовывали предприятия: типографии, склады, организации, съезды, покушения и так далее, и в нужный для полиции момент предавали в ее руки товарищей, сами же стара-сь заблаговременно стушеваться, чтобы избежать ареста и снова начать свою предательскую работу. Эти Люди были провокаторами. И предатели-осведомители, и провокаторы носили у жандармов общее название «секретных сотрудников». Разница между ними была только та, что провокаторам платили дороже.
На всем протяжении XIX столетия, вплоть до последних дней самодержавия, «царство провокации» не прекращалось в России. Власти беспрерывно осыпали своими милостями секретных сотрудников, казавшихся самыми надежными столпами самодержавия. Средства, употреблявшиеся на их содержание и на обеспечение их деятельности во всех сферах общественной жизни как внутри России, так и за ее пределами, поглощали большую часть бюджета, ассигнованного на тайную полицию.
Следы провокаторов можно найти на каждой ступеньке российской бюрократической лестницы. К их помощи прибегали и министры, и простые начальники охранных отделений. Ими пользовались не для одних только государственных надобностей, их употребляли и для сведения личных счетов. Ж. Лонге и Г. Зильбер в книге «Террористы и охранка» отмечают:
«Роль провокатора двойная. С одной стороны, он является обыкновенным шпиком, на котором лежит обязанность присутствовать на всех собраниях революционеров, проникать на конспиративные квартиры, за всем следить, ко всему прислушиваться, обо всем докладывать; он должен, вкравшись в доверие товарищей, осторожно выпытывать обо всех готовящихся предприятиях и затем давать своим начальникам подробные отчеты о собранных им сведениях. Но это только часть и, если можно выразиться, наиболее почетная часть его темной работы. Власти требуют от него не только всестороннего внешнего осведомления о деятельности революционеров. Они советуют ему вступать в партийные организации, где он, для того чтобы зарекомендовать себя, всегда является сторонником самых крайних мнений, самых опасных планов, самых рискованных действий. Он не ограничивается одним „освещением". Он искусно добивается преждевременной развязки (провокации) событий в условиях, благоприятных или предусмотренных правительством, которому эти внезапные выступления или покушения нужны для того, чтобы навести ужас на население и тем оправдать худшие репрессивные меры торжествующей реакции».