«Заграничная агентура занималась политическим сыском, а он без предательства, провокации немыслим, — отмечает Ф. М. Лурье в своей книге „Полицейские и провокаторы: Политический сыск в России. 1649–1917“. — Как могло III Отделение иметь серьезную информацию о революционной эмиграции без помощи провокаторов? Заслать агента? Но эмиграция могла принять человека, — равного себе по знаниям и интеллекту, с неоспоримыми заслугами перед освободительным движением. Где ж полиции такого взять?»
«НЕ ОТКАЖИТЕ ДЛЯ ПОЛЬЗЫ РОДИНЫ ПОМОЧЬ…»
Заграничная агентура в 60—70-е годы. — Разоблачение агентов народовольцем Клеточниковым. — Теракт Кравчинского. — Письмо шефа жандармов Н. Селивестрова в лондонское посольство. — Кравчинский в эмиграции. — Заграничная агентура во Франции; рекомендации русского посла Орлова. — Выводы историка Богучарского. — Иностранцы на службе в Заграничной агентуре. — Меры по усилению заграничного сыска. — Инспекция полковника Баранова, — Соглашение с французской полицией. — Реорганизация парижской агентуры. — Выводы Баранова. — Заграничным сыском поручено руководить дипломату. — Русская революционная эмиграция в Европе в конце XIX века. — Заграничные командировки агентов полиции.
Следует отметить, что вплоть до начала 80-х годов XIX века русская политическая полиция все же не располагала профессионально организованной сетью Заграничной агентуры. Деятельность большинства агентов была, как правило, дилетантской и малоэффективной. В делопроизводстве III Отделения сохранились лишь отдельные и весьма отрывочные сведения о количестве, местопребывании и деятельности заграничных агентов русской политической полиции в 60—70-е годы. По данным сохранившихся архивов, агентами III Отделения в то время числились С. Лихтенштейн и И. С. Капнист; в Тильзите обосновался некто Пиккар, в Швейцарии — П. Горлов. В конце 60-х годов агентом русской полиции являлся «профессор Джиованни Потацци», который передал III Отделению сведения о демократических и революционных организациях в Богемии. В марте 1871 года он направился в Петербург «для доставления правительству переписки Интернационального общества», но не смог до конца выполнить свою миссию: в 1872 году заболел и внезапно умер. В том же году для выявления русских эмигрантов и надзора за их деятельностью в Женеве находился А. Бутковский, сотрудничавший с III Отделением с начала 60-х годов.
В 1877 году III Отделение увеличивает штат своих постоянных сотрудников в Европе, однако всего лишь до 15 человек, и размешает их в Париже, Лондоне, Женеве, Вене, Потсдаме, Мюнхене, Лейпциге, Бухаресте и Константинополе, так как именно в эти места перебирается из России большое число революционных деятелей. Наиболее крупным центром русской Заграничной агентуры становится Париж. В 1877 году здесь на службе III Отделения состояли уже три агента: де Кардонн, Воронович и Беллина. III Отделение платило им 20 400 франков в год. В Потсдаме ветеран агентурной службы Шнейдер получал за оказываемые III Отделению услуги 600 червонцев в год, а лондонский агент, тоже с большим стажем, А. Потоцкий (он же Ю. Балашевич) — ежемесячно по 30 фунтов стерлингов.
Уже через три года значительная часть Заграничной агентуры была разоблачена народовольцем Н. В. Клеточниковым, который добровольно поступил в охранное отделение, чтобы осведомлять своих товарищей обо всех полицейских махинациях, предупреждая их о готовящихся обысках и арестах. Он три года служил в самом центре политического сыска — сначала в III Отделении, а затем в Департаменте полиции — и регулярно передавал народовольцам сведения, услышанные от коллег и вычитанные в документах этих учреждений. Записки Клеточникова дошли до наших дней в виде копий, сделанных народовольцами Н. А. Морозовым, Л. А. Тихомировым, С. А. Ивановой и Е. Н. Фигнер. В них содержатся ценнейшие сведения о политическом сыске и его секретных агентах. На основе этих материалов известный борец с охранкой В. Л. Бурцев опубликовал обширные списки раскрытых Клеточниковым тайных сотрудников охранки с описанием 332 человек! В списки попали в основном осведомители и эпизодические доносчики, действовавшие большей частью на территории Российской империи, и лишь небольшое число агентов относилось к провокаторам. Естественно, даже такой длинный список не мог претендовать на исчерпывающую полноту.