Размышления прервал звук горна, извещающего о начале обеда, и Эдвард открыл глаза, удивляясь, что задумавшись, окончательно потерял чувство времени и, кажется, потратил больше двух часов на мысленное выстраивание логических цепочек и возможного хода событий. Результаты только, к сожалению, были практически нулевыми. Потратив несколько минут на раздумывание, стоит ли или нет направляться на очередной прием пищи, Эдвард все же убедил себя, что стоит, соблазнившись шансом найти там Алису.
Только нашел он девушку даже раньше, еще на площади, как только туда вышел, услышав уже знакомый окрик из общей массы пионеров, а секунду спустя обнаружив уже знакомые рыжие волосы с забавными хвостиками. Алиса, тоже увидав его появление, вместе со своей извечной мелкой спутницей, поспешила к нему, и сам он тоже поторопился навстречу, уже через пару секунд заключив ее в объятия.
- Эд! Ты за ночь соскучиться, что ли, уже успел? – без капли возмущения в голосе буркнула девушка, когда прижал ее к себе, вдыхая знакомый запах ее тела. В его родном мире многие женщины пользовались ароматическими маслами или духами, придавая себе особый аромат, да и Ольга Дмитриевна, как он порой чувствовал, не пренебрегала подобными вещами, но вот сами пионерки ничем не забивали свой природных запах, и каждая из них немного отличалась от остальных. Эдварду казалось, что Алису он сможет отличить ото всех остальных только по одному ее аромату, который спутать с чем-либо еще невозможно.
- Просто помолчи, – прошептал он, не обращая на всех остальных внимания, – Я уже один раз допустил ошибку, выбрав между любимым человеком и своими заботами, и снова ее повторять не хочу, – немного ослабив объятия, что девушка смогла чуть отстранится от него, посмотрел прямо в ее янтарные глаза, – Ничто не может заменить твоего присутствия рядом, – и не смог отказать себе в том, что еще раз не поцеловать свою возлюбленную.
- На нас же смотрят, – пискнула Алиса, краснея до такой степени, что от нее уже можно было фитили поджигать, – Эд! С ума, что ли сошел?
- Пусть смотрят, – покачал он в ответ головой, отпуская девушку, но все еще держа ее за руку, – Я имею право на людях поцеловать свою даму сердца, и пусть мне только кто-то посмеет сказать, что у меня отнимают такую возможность…
- Вожатка скажет! – пискнула довольная Ульяна, заложив руки за спину и наблюдая за ними с широкой улыбкой, – Так себя…
- Настоящие пионеры не ведут! – в один голос закончили оба влюбленных фразу девчонки и рассмеялись следом. Эдвард чувствовал себя счастливым рядом с этой рыжей красавицей, и это приятное согревающее чувство внутри опьяняло гораздо сильнее любого алкоголя, заставляя мыслить только здесь и сейчас.
- Ты где была на линейке? – поинтересовался он минуту спустя, когда уже направились к столовой, оставляя в стороне общий пионерский поток, вламывавшийся в двери, – Тебя там не было…
- Как и тебя! – добавила Ульяна, показав Эдварду язык, – Штирлиц тоже мне! Сам сначала рассказывай, где был! У тебя что ни раз, то приключения! – рыжий перпетуум-мобиле явно рассчитывал на очередную жуткую историю про плутания в лесу, и Эдвард, не расстраивая ее, продемонстрировал забинтованную руку.
- Ух ты! – у Ульяны даже глаза от удивления округлились, – Это что с тобой произошло? Медведя в лесу нашел? Или сразу льва!
- Двух львов! – не поддержала шутку Алиса, испуганно посмотрев на Эдварда, от чего он не мог не улыбаться, умиляясь такой заботе с ее стороны, – Эд, давай рассказывай, что случилось? Тебе медсестра повязку наложила, или ты, как всегда, все сам решил сделать? – даже не спрашивая его разрешения, она взяла его руку и внимательно посмотрела на забинтованную ладонь.
- Все хорошо, медсестра все обработала и забинтовала, ничего со мной не случится, – Эдвард хотел еще добавить, что от этой повязки толку фактически не было. Поскольку раны уже должны были зажить, возможности его усиленного организма позволяли пережить и не такие повреждения без сколь-либо серьезной опасности для здоровья. Только удержался от такой хвастливой фразы, зная, что от этого будут лишь лишние вопросы, каких старался избегать. Улыбнувшись Алисе, чтобы не волновалась, кивнул в сторону дверей столовой, – сейчас сядем, и я все расскажу, что произошло.
====== Осознание. Глава 26. ======
Глава 26.
Сегодня столовая лагеря «Совенок» расщедрилась на томатный суп, как назвали это блюдо девушки, подозрительно похожий на борщ, только более яркого цвета, порцию картофельного пюре и мясную котлету. Вместо привычного чая на раздаточной выдавали кисель в граненых стаканах, неожиданно неприятно разочаровав, без привычной сдобной булки, заменителем которой стал кусок белого хлеба. Не завтракавший, Эдвард успел проголодаться, а потому гораздо больше внимания уделял не качеству еды, а ее количеству, старательно выскребая содержимое тарелок.
- Ты словно месяц не ел, – усмехнулась сидевшая напротив Алиса, с улыбкой наблюдая за тем, как Эдвард расправляется со своей порцией супа, – Или это после того, как тебя покусали? Жор напал? – она улыбнулась еще шире, когда в ответ Эдвард поднял на нее взгляд.
- Сегодня хотя бы вполне съедобное выдали, – пожал плечами, принимаясь за картофель, – Ты сама почему ешь так мало?
- Не хочется особо, – девушка пожала плечами, – Я суп не очень люблю… Лучше скажи мне, что теперь будем делать? Ты же никуда больше убегать не собрался?
- В ближайшее время нет, – кивнул Эдвард, – а по поводу предстоящих планов. Мне Славя сказала, что у нас в пятницу должно быть какое-то мероприятие, где все кружки должны предоставить, что сделали за смену. А мы с тобой…
- В музыкальном, – кивнула Алиса и улыбнулась, – И Мику у нас за старшую. Мы же песню собирались разучивать к пятничной дискотеке, помнишь? Вот ее как раз и выдадим как наш итоговый отчет. Думаю, наш глава клуба с этим согласится.
- Превосходно. Значит, после еды идем в клуб и разговариваем с Мику. А потом еще репетируем, поскольку, в отличие от вас, я гитару разве что придушить могу, но не сыграть на одном с вами уровне, – предложил Эдвард, прервав нарезание котлеты на кусочки, – А если кто-то в этом лагере и может меня научить, то только вы двое.
- Нормально ты играешь, – не согласилась девушка, и ткнула в его сторону пальцем, – Или это ты так на комплимент от меня нарываешься? А?
- Раскрыт, – в знак сдачи Эдвард поднял руки, – Провален и обнаружен. Падаю на колени и молю о прощении, – совсем уж театрально выразился в ответ на такое обвинение, но Алиса нисколько не обиделась.
- Явка провалена, господин Штирлиц! – рассмеялась она в ответ, ткнув Эдварда в грудь пальцами, сложенными в форме пистолета, – Теперь ты у меня будешь репетировать до тех пор, пока не скажу «хватит». Считай, это мое условие.
- А если я его выполню? – Эдвард усмехнулся, – Тогда что?
- Тогда посмотрим, – Алиса подмигнула, – Что может предложить простая советская девушка пришельцу из другого мира, который уже попробовал все, что только можно? Кстати… – вдруг странно усмехнувшись и наклонившись к нему чуть ближе, поинтересовалась, – Ты ведь пьешь?
- В смысле? – не совсем понял вопрос Эдвард, посмотрев на свой стакан с киселем. Для него такой вопрос прозвучал не совсем понятно, в первую очередь ассоциируясь с употреблением жидкостей для восстановления водного баланса организма. Только, судя по разочарованному лицу Алисы, та имела в виду не совсем это, и Эдвард пожал плечами, – Не совсем понял, о чем именно ты спрашиваешь…
- Блин, ну ты и тормоз, – разочарованно простонала девушка, даже хлопнув его по лбу ладонью, – Конечно, я не воду имею в виду, а кое-что крепче… по градусам, – уточнила, предварительно оглянувшись по сторонам, убедившись, что их не подслушивают.
- Алкоголь? – Эдвард усмехнулся, наконец-то сообразив, что имелось в виду, – Не думаю, что здесь он в почете. Ничего подобного в «Совенке» я не видел.
- Конечно, не видел, – возмущенно добавила Алиса, снова хлопнув его по лбу, – Это же детский лагерь, а детям пить нельзя. Вот я у тебя и спрашиваю, ты пил когда-нибудь или нет? Или у себя там, откуда ты родом…
- Конечно, – он кивнул, а потом даже подмигнул девушке, – Предпочитаю вина, но пробовать случалось многое. А ты сама? Нарушила ли рыжая бунтарка и это правило пионерского лагеря? – Эдвард не мог не улыбаться, глядя как, одновременно от злости и смущения краснеет лицо девушки, не знающей, как именно следует ответить на вопрос, поставленный именно таким образом.