Критическое мышление – мощный фактор пробуждения. Не менее (а может, и более) мощный, чем привлечение внимания к осязанию или проприоцептивным сигналам, которое, как было сказано выше, включает рефлекс «немедленного пробуждения».
Нет ничего более опасного для хрупкого состояния ясного сновидения, чем проснувшаяся мысль, в которой звучит сомнение: «А существует ли на самом деле то, что я в данный момент осознаю?» Необходимо найти психологическую позицию, в которой чувства и эмоции, неизбежно сопровождающие сомнения и критические мысли, не будут приводить к пробуждению. Это особое умение думать, не испытывая ни малейшего напряжения, осознавать все и оставаться отстраненным. Разумеется, эту способность (по утонченности своей близкую к искусству) следует развивать наяву, в психотехнических процедурах и выслеживании себя.
Уорсли – первый сновидец, который смог в лабораторных условиях сигнализировать движением глаз о том, что достиг осознанности, высказался по поводу чувства реальности сновидения. Рассуждая об осознанном сновидении, в которое он вошел после двух часов неподвижного лежания на спине, он сказал следующее:
«У меня нет суеверий, и я не верю в "ненужные объяснения", но, возможно, сам термин "сновидение" слишком слабый, недостаточно выразительный, чтобы передать такие ультрареалистические переживания, как осознанные сновидения. Например, если кто-то увидит такое "сновидение", как я, в котором я испытываю яркие слуховые и тактильные галлюцинации, как меня исследуют в темноте какие-то роботы, или как мною занимаются маленькие существа, намерения которых вызывают у меня большие подозрения, или как меня пытают неведомые существа, то очень трудно оставаться спокойным. Я обнаружил, что, если в подобных сновидениях я выхожу из себя и теряю контроль над эмоциями, это специфическое состояние сознания мгновенно исчезает. Это может быть полезно, если хочется его прекратить, но может и раздражать, когда вероятность успеха низка и требуется больше двух часов, чтобы войти в нужное состояние. Мне нравится считать себя вполне бесстрашным исследователем, но я должен признать – несмотря на то что на уровне сознания я считал все это только внутренними образами, созданными воображением, не мог не вздрогнуть в некоторых случаях... Подозреваю, похищение инопланетянами и выход из тела можно отнести к одному классу переживаний»51.
Ощущение реальности в осознанных сновидениях, внетелесном опыте или при похищении инопланетными существами очень сильное, и его нельзя преуменьшать. Из-за этого люди, мало знакомые с подобными переживаниями, считают порой, что случаи похищений реальны в том же смысле, в каком реален воспринимаемый мир первого внимания. И только в осознанном сновидении мы можем легко почувствовать, что переживаем сновидение как реальность, не забывая об истинной природе воспринимаемого.
Гроссо (1982) писал, что на уровне высшей интенсивности переживания подобного рода (похищения инопланетянами, видения в состоянии клинической смерти и т. п.) кажутся «феноменологически похожими на мистический опыт». Исследования показали, что переживание клинической смерти приводит к увеличению частоты осознанных сновидений.
В уже упомянутой работе К. Ринг52 отмечает, что опросил 264 человека и разделил их на четыре группы: пережившие похищение, интересующиеся, но не испытавшие на себе, пережившие клиническую смерть с яркими видениями и интересующиеся этим феноменом, но не имеющие личного опыта. Ученый не нашел различий среди этих групп в склонности к фантазиям. Зато было обнаружено, что люди, имевшие реальный опыт состояния клинической смерти или пережившие похищение, с детства отличались высокой чувствительностью и уже имели опыт, подобный экстрасенсорному восприятию.
Испытуемые говорили о себе так: «В детстве я знал о нефизических существах, о духовных сущностях и наяву». Или так: «Когда я был ребенком, я мог видеть иные миры, которые никто, кроме меня, не видел и даже не ощущал их присутствия».
Психологи также исследовали этих людей на наличие психологических травм в детстве, особенно в результате жестокого обращения или насилия, травм, вызванных эмоциональной депривацией, отвержением или неблагоприятной домашней атмосферой. Оказалось, что люди, пережившие подобные травмы в детстве, намного чаще сталкиваются с описанными феноменами в личном опыте, чем те, кто просто интересуется этими явлениями. Кроме того, людям, испытавшим на себе этот необычный психический опыт, нередко пришлось в детстве перенести серьезные заболевания.