Радость от самого сознания способны испытывать далеко не все. Но в духовных учениях Древней Индии Бытие, Сознание и Радость часто упоминаются вместе. Древняя истина веданты – науки о философии Вед – звучала так:
Сат (бытие) – Чит (сознание) – Ананда (радость, блаженство).
К этому идеалу стремятся многие духовные традиции Индостана. Дисциплина, в которую входят концентрация, медитация, психотехника и периодические погружения в измененные состояния сознания, открывает связь между сосредоточенным и осознанным бытием и радостью (наслаждением) от переживания этого бытия.
В шаманском мифе Кастанеды также упоминается радость сознания. Пусть даже косвенно, но вполне красноречиво. Достаточно вспомнить, что осознание человека много раз и в разных книгах названо «драгоценным даром», из чего следует, что способность (о)сознавать в этой, как и во многих других шаманских и магических традициях, рассматривается как дар, обладание которым приносит радость, наслаждение и даже блаженство. В связи с этим предполагается, что человек будет хотя бы иногда чувствовать «благодарность человеческому духу» – силе, наделившей его осознанием.
Буддистская, еврейская и европейская традиции философствования сделали сознание ответственным за боль, скорбь и страдание. При этом если ранний буддизм говорил не столько о боли и страдании, как принято считать, сколько о привязанности – о том, что сейчас можно было бы назвать стереотипизацией, автоматизмом, навязчивостью, то еврейская традиция акцентирует именно страдание в привычном нам понимании. Христианское мировоззрение во многом перенимает эту идею из еврейских сакральных текстов – Торы и Талмуда. Самое известное изречение – «познание приумножает скорбь» – можно найти в тексте Экклезиаста и понять так: «Осознание заставляет нас страдать».
Почему же в мире ориентальной философии и мировоззрения осознание сопровождается радостью?
Все мы, люди, регулярно испытывающие сильные, истощающие чувства и эмоции, живем в состоянии суженного сознания.
Это состояние энергетического дефицита, ограниченного понимания и отсутствия мудрости. В этом состоянии невозможно испытать радость или блаженство от осознания своего бытия. Мы озабочены выживанием, разрешением насущных задач и проблем, что вызывает непрерывную вереницу забот, беспокойств и напряжений разной интенсивности.
А когда жизнь подходит к концу, мы с удивлением открываем для себя, что, по сути, никогда и не жили по-настоящему – наше сознание все время было занято какой-то суетой. Ради чего мы родились? Ради чего нам был дан «драгоценный дар осознания»?
Поэтому, как справедливо пишет Бенгали Баба, большая часть жизни проходит с «душевной болью, подавленным настроением, дрожанием конечностей и учащенным дыханием».
Усиленное осознание вызывает противоположные чувства и эмоции. Возникает ощущение, что мы как бы «вернулись домой». Интенсивное осознание сопровождается радостью, блаженством, восхищением. Чем сильнее осознание, тем большую радость оно вызывает.
Разумеется, ради этого стоит потрудиться. Прежде всего осознание нужно разбудить – вывести из состояния дремоты, в котором оно находилось несколько десятилетий. Это, пожалуй, самый трудный и длительный этап дисциплины. Но до сих пор человечество не знает иного способа, как избежать судьбы существа с суженным сознанием, обреченного на озабоченность, печаль, боль и страдание.
В учении дона Хуана состояние усиленного осознания называется безупречность. Поскольку человек уже много столетий не испытывал этого состояния в качестве психоэнергетического фона – лишь редкие всплески, которым он иногда давал специальные названия («вдохновение», «экстаз», «интуиция» и др.), в наше время практик переживает безупречность как измененное состояние сознания. Хотя это единственное естественное состояние человеческой души, к которому мы имеем доступ наяву.
Как же вышло, что человек утратил безупречность и приобрел нескончаемые тревоги, агрессию, которая компенсирует чувство собственной беззащитности, страдание и боль? Разумеется, это работа тоналя.
Мы построили описание мира вместе с конкретной иерархией ценностей и поощряемым образом жизни. Созданная нами система ценностей и образ жизни абсолютно несовместимы с состоянием безупречности.
Социальные структуры исполняют роль главного фиксатора ежедневного состояния человеческой психики. Чтобы социум функционировал, каждый человек, живущий в нем, должен быть зависим от социума. Безупречность же – это, по сути, состояние психологической автономии.