Денис Горелов
Ост-фронт. Новый век русского сериала
Нам грубиянов не надо. Мы сами грубияны.
Благодарности
Сунгоркину Владимиру Николаевичу — бессменному навигатору «Комсомольской правды», который однажды деловито спросил: «Что предложишь?» и две минуты слушал резюме, что кино полного метра омолодилось до полных слюнявчиков и вышло из зоны общественного интереса, а сериалы наоборот (как и в мире в целом). Подумав, сказал: «Первый текст через неделю, мне». Читал все сам, вмешивался не чаще раза в квартал, до августа-2022. Книжка сложена из еженедельных рецензий в «КП» с 2018 по 2023 год. Последний — уже без В.Н.
Пежемскому Максиму Гелиевичу — другу и мирознатцу, который годами убеждал, что кино больше не актуально, а весь ум в сериалах, — и дожал-таки. В книге среди прочих — рецензии на его «Женское дело» и «Проект „Анна Николаевна“».
Жигунову Сергею Викторовичу — продюсеру кино и фестивалей, который однажды предложил собирать программу сериальского феста в Южно-Сахалинске. Смотр усоп от ковида, но привычка ежегодно выделять из кинопотока 12 лучших сериалов и 4 в резерв — осталась.
Садкову Павлу Петровичу — редактору телеотдела «Комсомольской правды». Что брать, что не брать в работу, все 5 лет решаем вдвоем. Некоторые жемчужины телерынка здесь — исключительно с его подачи («Невеста комдива», скажем). Ошиблись единожды. В книге нет рецензии на «Большую секунду» Виктора Шамирова, и этого нам потомки не простят никогда.
Клушанцевой Ирине Дмитриевне — по-прежнему жене, которая годами наблюдает мужа у монитора в наушниках военного преступника с Нюрнбергского трибунала. 8 серий х 50 минут — не шутка. Не каждая такое выдержит.
В тексте упоминаются Википедия, Инстаграм, Фейсбук и геи — мы их экстремизма не одобряем. Наркотики же, упоминаемые еще чаще, — как всем известно, приносят вред. И только сериалы о них — пользу, ибо сняты с твердых позиций Госнаркоконтроля. Чрезмерное же употребление алкоголя нами категорически осуждается, хотя и случается со всеми. Но мы стараемся свести эти постыдные случаи к минимуму. Правда, жены говорят, что врем, но они пристрастны.
Часть 1. До нашей эры
Империя: от чистого истока до Александра Освободителя
За редчайшим исключением («Достоевский», «Раскол»), праисторические времена сняты в жанре комикса — иногда откровенного («Великая» с летящим сверху медведем), иногда аккуратно подозреваемого («Годунов»).
Древний имперский мир стал байкой о золоте, принцессах и разбойниках и иным, очевидно, уже не будет.
БГ, от которого сияние исходит
«Годунов», 2018. Реж. Алексей Андрианов
Годуновскую харизму сгубил Пушкин.
Вина перед народной мифологией и исторической беллетристикой — его.
Так-то одиссея безродного чернеца, умом и хитростью занявшего трон, приструнившего знать и правившего для средних веков разумно, честно и милостиво, была бы чистой конфетой для новых демократических времен и камнем в фундамент национального самоуважения.
Но одним прокурорским вопросом Сан Сергеич кроет царя Бориса, как Жеглов Груздева пистолетом «байярд»: «А кто-кто у нас мальчика Митю зарезал?» Вопрос этот бьет поддых, лишая благонамеренных летописцев опоры и гладкописи, а прогрессистам вручая аргумент-кистень об изначальной порочности любого самодержавного правления.
Для консерваторов Годунов — предтеча всеславного и во гневе умеренного дома Романовых. Для всечеловеков — символ темного русского средневековья с недвусмысленными кивками на сегодняшний день. На чьей стороне авторы сериала — видно уже по зачинному посвящению Станиславу Говорухину: имя покойного просвещенного государственника гарантирует оценку былого исключительно с позиций национального интереса, а не общегуманного императива переходного периода.
Еще более обнажает замысел канала-производителя приглашение на постановку своего давнего протеже Алексея Андрианова. «Шпионом» (2012) по мотивам Акунина[1] он показал, что, кажется, один в стране способен творить не просто величавый, а обаятельнейший государственный миф с оттенком байки: мол, не любо — не слушай, а врать не мешай (в фильме Белый Царь генералиссимус Сталин вершит государевы дела в куполе так и не построенного исполинского Дома Советов, на уровне облаков, — ясно, что у Акунина о том и словом не поминалось). Только его лукавому дарованию (разумеется, в паре со сценаристом Тилькиным) дано преодолеть вековечное проклятие русской истории — отсутствие ее массовой авантюрной, сугубо народной версии.
1
Давний враг, которого терпели за историческую гладкопись, смыт с книжного рынка пранком Вована и Лексуса. За полчаса общения наболтал себе не только на статус иноагента, но и на уголовное дело по провокации терроризма. Похвала глупости.