Он как будто бы даже забыл о Кармадоне. Хотя, конечно, все время видел его. Кармадон сидел к Данилову боком, тихий и суровый, жевал что-то. И соседи Кармадона по столу тоже серьезно жевали.
— Можно присесть? — услышал Данилов.
— Пожалуйста, — кивнул Данилов.
— Ба, да это Данилов! — сказал присевший. — Здравствуйте!
— Здравствуйте, — неуверенно произнес Данилов.
— Какими судьбами?
— Обыкновенными… — замялся Данилов. Он все соображал, кто это перед ним.
Внешность присевшего казалась знакомой. Одет он был в европейский шерстяной костюм, но на голове имел белый капюшон от бедуинского плаща («бурнуса, что ли, — вспомнил Данилов, — или убруса…»). Лицо присевшего капюшон чуть ли не скрывал, но было заметно, что части его лица существуют сами по себе и могут меняться местами. Кто же это, думал Данилов. Не из лицейских ли знакомых? Ясно, что не из выпуска, но, может быть, старшего? Или младшего?
— Нет, я не из лицейских, — сказал демон. — Куда мне до лицея. Я мельче… Мы с вами встречались на курсах по повышению личных свойств… Вы делились наблюдениями… Я тоже с Земли… Тружусь в аравийских пустынях…
— Ах, да, да, — сказал Данилов. — Я вспомнил вас…
Он вспомнил на самом деле. Даже имя собеседника было когда-то знакомо Данилову, то ли Ураэл, то ли Ураил…
— Уграэль, — сказал демон.
— Да, да, — согласился Данилов. — Уграэль…
— Вы сюда с отчетом или за инструкциями?
— С отчетом, — быстро сказал Данилов и оглянулся.
— Ну да, — кивнул Уграэль и, как показалось Данилову, усмехнулся: мол, знаю, с каким отчетом.
— Вы здесь давно?
— Порядочно, — сказал Уграэль. — Я по вызову.
— И приятный повод, если не секрет?
— Хороший повод, — важно сказал Уграэль.
В это мгновение Кармадон, опустивший на стол бокал с черной жидкостью, повернул голову, и Данилов увидел правую сторону его лица, дотоле от Данилова скрытую, она была перекошена, словно Кармадона хватил паралич, пусть и не самый решительный, да так и не отпустил. «Экая гримаса неприятная!» — удивился Данилов и даже расстроился. Он-то знал, отчего перекосило лицо Кармадона, но прежде полагал, что все давно выправлено. Кармадон опять повернул голову, похоже так и не заметив Данилова, не ощутив его присутствия.
— Страдает, — сказал Уграэль чуть ли не с удовольствием.
— Кто? — спросил Данилов.
— Кармадон. Вон как его скривило.
— Но, может быть, на задании? — сказал Данилов.
— На задании! — усмехнулся Уграэль. — Если бы на задании, так его бы давно починили! Да и в звании могли бы повысить. А тут вон куда бросили! Даже стал ходить в этот буфет, бывший-то ас со спецзаданием!
— А куда?
— Что — куда?
— Куда его бросили?
— Да вы что?.. — удивился Уграэль. — Вы разыгрываете меня? Все ведь знают. А вы были приятели.
— Я только из Москвы…
— Из Москвы! — опять усмехнулся Уграэль.
— Из Москвы, — хмуро и твердо сказал Данилов.
— И что же, вы не знаете, что Кармадона разжаловали из асов и бросили в микрокосмос на элементарную частицу?
— Нет, не знаю, — искренне сказал Данилов.
— Ну, так вот, бросили.
И тут же Данилов вспомнил видение в Колодце Ожидания. Был он усушен в немыслимое количество раз и помещен внутрь ничтожной крупинки. Там, посреди спиралей микрогалактик, каких-то кристаллических сеток, построений ледяных шаров и игл привиделся ему космический корабль и сверкнуло лицо Кармадона. Выходит, не зря сверкнуло. Но тогда лицо Кармадона было гордым, надменным, такой Кармадон на самом деле вряд ли бы зашел в мясной буфет.
— Ну и что же, — сказал Данилов, помолчав, — и там работа ответственная, там сложная работа…
— Сложная, — согласился Уграэль. — Просто ювелирная. И все же вы меня разыгрываете!
— Нет, нисколько… Мы теперь не так близки с Кармадоном, как в юные годы.
— Может быть… Конечно, я понимаю, в ту пору, когда Кармадон был блестящим асом со спецзаданием, он мог такими, как мы с вами, и брезговать… Но теперь-то?
— Я его только что увидел, — сказал Данилов. — Я не думал, что он в Девяти Слоях. Лиц, что сидят с ним, я не знаю, нарушить их беседу было бы неприличным. Но вид его меня поразил. Что произошло с ним?
«Зачем я оправдываюсь?» — отругал себя Данилов. Он понимал, что и не следовало бы расспрашивать (лукавить при этом) случайного собеседника, неизвестно зачем вызванного в Девять Слоев из аравийских пустынь, о несчастье Кармадона, но и удержать в себе вопрос Данилов не смог. В глазах Уграэля опять была усмешка, он словно бы давал понять: мол, я-то знаю, как вы не знаете.