- Какая я тебе мамочка? – взвилась Рита, всерьёз оскорбившись. Она вообще всегда очень остро
реагировала на любой намёк на свой возраст. Что Нину, например, удивляло. Как она к Рите не
присматривалась, больше двадцати пяти ей дать было нельзя. Или для стриптиза это старость?
15
Тогда она уже точно старушка, никому ненужная. И что Жаба к ней пристаёт? Ей через четыре
месяца двадцать семь.
- Как вы все достали! – повысила голос Грета и добавила ещё кое-что, от души.
Нина брови вздёрнула, услышав новое для себя выражение, потом фыркнула от смеха. А Грета, довольная тем, что спорившиеся разошлись в разные стороны и замолкли, присела рядом с
Ниной.
- Достали меня, дуры крашенные, - проговорила она тихо, только для Нины. – Понаберут
деревенщин, не знаешь, на каком языке с ними разговаривать. Витя спятил совсем.
Нина локтем её толкнула.
- Тише ты.
Грета отмахнулась, потом потянулась за сигаретами.
- Ну и чего у тебя?
- Да ничего, всё как всегда.
- Спятила ты тоже совсем. – Посмотрела с сомнением, затем предложила: - Давай я тебе денег
дам? Отдашь, когда сможешь.
- Не надо. Я ведь не знаю, когда смогу.
Гретка развернулась к ней лицом, пристроив локоть на спинке дивана. Дым в сторону
выдохнула.
- Ты неправильно с ним разговариваешь. Надо было взять его за яйца, лицом к ребёнку
развернуть и сказать: ты, вражина, что же творишь? Твой ребёнок есть не должен из-за того, что
ты в Москве задницей крутишь?
- Грета, ты говоришь, как Витя.
Она в некоторой досаде разогнала сигаретный дым рукой.
- Что тебе на это сказать? Как говорила моя бабушка: с кем переспишь, от того всего и
наберёшься.
Нина усмехнулась.
- Хорошо, что у меня не было такой бабушки.
- Может быть и хорошо. Хотя, глядя на тебя, я бы этого не утверждала. – Грета ногу вытянула, демонстрируя бирюзового цвета туфлю на устрашающей длины каблуке. – Видала? Штука
баксов.
Нина туфлю послушно разглядывала, после чего подтвердила:
- Да, месяц моей спокойной жизни.
- Тебе Витька предлагал?
Нина поспешила с дивана подняться.
- Я не хочу об этом говорить.
- Да, у тебя ведь воспитание! – громче, чем Нине хотелось бы, проговорила Грета, привлекая к
их разговору ненужное внимание. Девушки, переодевавшиеся в комнате, начали оборачиваться
и прислушиваться. – А у нас нет воспитания, нас всех на заднем дворе «Тюльпана» нашли. –
Она тоже поднялась, приблизилась к Нине, и снова понизив голос, сказала: - Думаешь, я
мечтала у шеста вертеться? Знаешь, сколько мне лет? Нина примирительно ей улыбнулась.
- Ты красавица.
- Да знаю я, что ты подлизываешься? Тебя вот, дуру, жалко. Красивая девка, а мечешься, словно
тебе деться некуда.
- Тебя Витя просил поговорить со мной?
Грета взяла её под руку, и они вместе вышли из гримёрки.
- Мне тридцать три, Нин. Сколько я ещё оттанцую?
Нина похлопала её по руке.
- Я не намного младше.
Гретка взглянула на неё возмущённо.
- Вот ты, как есть, дура. Прости Господи. Я тебе о чём говорю?
- Я не смогу, - сказала ей Нина, как всегда говорила Вите Жабе. Сказала честно и от души, а
Грета вдруг жёстко усмехнулась.
16
- Да? Ну, значит, тебя ещё не совсем прижало.
От её слов неприятно стало. Даже когда из клуба ушла, Нина продолжала об этом думать. Двери
«Тюльпана» уже были открыты для посетителей, она столкнулась с парочкой на крыльце,
мужчины окинули её оценивающими взглядами, но Нина поспешила сбежать, опустив глаза и
пытаясь задавить в себе неприятие. Этот разговор повторялся время от времени, то Витя его
поднимал, а теперь вот Гретку к ней подослал, будто Нина была не в состоянии понять, откуда
ветер дует, но она продолжала держать оборону. Притворялась непонимающей, обращала всё в
шутку, но в последнее время вот это «прижало», не давало спать.
Ариша встретила её в прихожей, смотрела серьёзно, и Нина поняла, что дочка волновалась из-за
её опоздания. Наклонилась к ней и поцеловала.
- Прости, малыш. Я на работе задержалась. А ты ела?
Зинаида Тимофеевна вышла из комнаты, поздоровалась, после чего сообщила:
- Я Арину покормила, не волнуйся.
- Спасибо вам. Обещаю больше не задерживаться. – Улыбнулась, но её улыбки вроде бы никто и
не заметил. Арина ухватилась за её руку и не отпускала, а Зинаида Тимофеевна заторопилась
домой. А когда за ней закрылась дверь, Нина вздохнула с облегчением, обрадованная, что
сегодня её не стали спрашивать про деньги. Нужно продержаться ещё четыре дня, до зарплаты.
- Мама. – Арина забралась на диван, устроилась у неё под боком и протянула ей открытую
книгу. Нина на часы посмотрела: половина девятого, минута в минуту, по Арине эти самые часы
сверять можно. В принципе, читать она сама умела, ей уже давно помощь в этом не требовалась, но это было ритуалом, с тех пор, как Ариша была совсем маленькой, Нина читала ей перед сном
сказки. И до сих пор дочка сама вечерами приносила ей книгу, находила нужную сказку и
устраивалась у неё под боком. Прижималась к ней, слушала очень внимательно, иногда
засыпала. Нина очень ценила эти минуты, в остальное время дня Арина, казалось, отлично
обходилась без неё, сосредоточенная на любимом деле.
В этот вечер настала очередь сказки про Золушку, Нина читала её дочери уже не раз, но от этого
интерес Ариши к этой истории не ослабевал. Она внимательно дослушала до конца, всё это
время прижималась щекой к руке матери, а когда Нина чересчур бодро произнесла, заканчивая:
- Конец, - и захлопнула тяжёлую книгу, Ариша вздохнула. Нина заглянула ей в лицо. – Ты не
спишь?
Девочка покачала головой.
- А я думала, заснула. Даже дыхание затаила. – Нина понимающе улыбнулась. – Хочешь быть
Золушкой?
Арина отодвинулась от неё, привалилась к спинке дивана и поджала под себя ноги в ярких
полосатых носках. Вроде бы раздумывала над вопросом, затем взглянула на мать с намёком.
Нина притворно ахнула.
- Я? – Головой покачала, не скрывая улыбки. – Нет, милая, маме уже не по возрасту Золушкой
становиться. Да и где я принца возьму? – Наклонилась и поцеловала дочку в щёку. – Иди, умывайся. Пора спать.
Арина с дивана слезла, направилась в ванную, но прежде чем выйти из комнаты, обернулась.
- А папа? – тихо, через силу, проговорила она.
Нина суетливо принялась доставать из шкафа постельное белье.
- Папа? – переспросила она, пытаясь скрыть от ребёнка нервозность. – Папа работает, ты же
знаешь. Но он приедет, обязательно.
Чёрт бы Пашку взял, честное слово. Нина выдохнула только тогда, когда дочка из комнаты
вышла. Швырнула одеяло на разложенный диван, руки в бока упёрла и зажмурилась. Если
честно, хотелось закричать. Сильнее всего давило на психику чувство беспомощности. То, что
как бы она не пыталась, не получалось вырваться из замкнутого круга. Иногда казалось, что
кроме мыслей о деньгах, в ней ничего не осталось. Пустота внутри и одна единственная мысль в
голове. Нужно оплачивать квартиру, сеансы психотерапевта, нужно кормить ребёнка, покупать
одежду, краски и дорогую бумагу для рисования, нужно самой во что-то одеваться. А теперь на
пороге сборы в школу, то есть, необходимо раскрутить бывшего мужа на оплату
17
подготовительных курсов в специализированной гимназии, а если верить Людмиле, ещё и найти
деньги на вступительный взнос. Правда, Арину ещё не приняли, а этого очень хотелось. Значит, денег надо больше. А если Пашка не появится ещё месяц, два? Поневоле задумаешься: а не
пойти ли на панель? Подумав об этом, Нина посмеялась над собой, открыто, не скрываясь. Из