— Ну-ну, — поворчал дед. — До вечера! Да и меня ждут. Пора за дела.- Он упруго вскочил на ноги, пересёк пляж, полосу пальм и вошёл в оазис, посередине которого стоял небольшой белый мраморный дворец из “Тысячи и одной ночи”. Приняв душ, он одел белый костюм, спустился на нижний ярус дворца и сел в лифт. Не очень быстро лифт начал опускаться вниз и, достигнув глубины десяти метров в толще кораллового основания, изменил направление. Прозрачный туннель нес его прямо под водой.
Солнечные блики проникали на эту глубину и вода искрилась и сверкала. Вся тропическая флора и фауна была представлена в этом природном заповеднике Нептуна. И всё это жило, плавало, кусалось. А в дополнение этого волшебного пейзажа, в зоне видимости, на дне лежала, специально здесь утопленная, старинная чёрная шхуна. На её борту огненными буквами сверкала надпись : “Молния”. На реях болтались и покачивались обрывки парусов, а за штурвалом во весь рост стоял огромный настоящий скелет. Он молча всматривался пустыми глазницами в морскую пучину, зорко оберегая вход в толщу базальтовой горы от непрошеных гостей.
Ещё через минуту дверь лифта открылась, выпустив приехавшего в лабиринт. Новые хозяева не посмели ломать природной красоты грота. Тем более, что обладали изысканным вкусом. И не превратили сталагмитовую шкатулку в суперовый офис. Всё было устроено так, чтобы удобно сочетать приятное и красивое с полезным.
В толще базальта было выбито ещё несколько помещений, одно из которых служило мистеру Ронсону кабинетом. В не очень большой комнате стоял только стол-пульт и кресло. Стены и потолок были природно-базальтовые. Пол — чёрно-мраморный.
Сев в кресло, хозяин кабинета потер руки и быстро пробежался пальцами по кнопкам и клавишам пульта. В то же мгновение, как джин из бутылки, прямо перед ним, в воздухе над столом возникло объёмное голографическое изображение человека в натуральную величину. Этот мужчина, средних лет, в строгом чёрном костюме, был управляющим делами империи. Но больше походил на главаря сицилийской мафии. Видна была его привычка держаться высокомерно и холодно. Услышав вызов, он повернулся к хозяину и кивнул ему.
— Полную сводку по всем объектам. — Коротко приказал шеф. Управляющий холодно кивнул, что-то включил и исчез. Вместо него на том же месте, начали появляться изображения графиков, цифр, схем, планов. Всё это сопровождалось объёмным изображением каких-то объектов, панорам, строек, заводов, городов, рудников, подводных поселений.
Вдруг, над столом появился необыкновенной красоты и жути лунный пейзаж. На фоне чёрного открытого космоса и сияющих, как огни газосварки, звёзд, шло огромное строительство. Чуть дальше ещё одно. И ещё. Голос за кадром комментировал видеоинформацию. Судя по отчёту, всё шло прекрасно.
— Вот так-то, боцман! — тихо пробормотал мистер Ронсон.
— Вы что-то сказали, шеф? — переспросил докладчик.
— Нет, нет, Говард. Не продолжайте. Мне нравится Ваш сегодняшний отчёт. Надеюсь, всё остальное не хуже.
— Вы правы, шеф. Какие будут указания?
— Указания после. Сейчас представь информацию по “Северной красавице”. - “Северной красавицей” в отчётных документах условно называлась бывшая империя на востоке — Советский Союз. Название, по старой памяти, придумал сам хозяин. С этим регионом он связывал свои стратегические планы и придавал ему особое значение.
— Ситуация в “Северной красавице” критическая — продолжал комментировать голос за кадром. Перед глазами сидящего понеслись ужасные душераздирающие картины. Взорванные города и посёлки, остановленные разваливающиеся заводы, горящие руины, горы трупов, толпы измождённых умирающих от голода и страшных болезней людей, детей, стариков. И вокруг, на протяжении одиннадцати тысяч километров с запада на восток и семи, с севера на юг — стрельба, взрывы, пожары. Голод, стоны и смерть.
Съёмки велись со спутника — ни один корреспондент не смог бы безнаказанно проникнуть туда и вернуться. В огромной стране был полный хаос. Она доживала последние минуты. Прекрасная космическая аппаратура позволяла в мельчайших подробностях разглядеть масштабы этой вселенской катастрофы. У любого нормального человека, увидевшего даже маленький фрагмент этого кошмара, волосы встали бы дыбом. Вот уже десять лет длилась эта бессмысленная бойня. Начавшись, как бы случайно, на окраине, в далёком горном районе Кавказа, она незаметно, змеей расползлась по всей огромной империи, душа и разрушая её. И только бывший железный занавес, заслонявший теперь весь мир от этой проказы, сдерживал потоки крови, наполнившие до краев, процветающую ещё недавно, державу. Уже никто в ней не понимал, за что воюет. Главной целью озверевших людей была только кровь и смерть.
И только один человек на всей планете знал истинные причины, истоки и конечную цель страшного катаклизма. Джордж Ронсон сидел в кресле и улыбался. Он остановил изображение на самом кровавом фрагменте, как бы любуясь им, отключил свой микрофон и заговорил, победно улыбаясь. Он говорил с давно умершим человеком, который, однако, всю жизнь оставался незримо его единомышленником, союзником и советчиком.
— Теперь ты видишь, старый морской бродяга, что такое власть? Что такое сила! Ты только построил один город, а я, твой потомок, разрушил целую огромную империю. Огромную сверхмощную империю, занимающую одну шестую часть суши. Я не взорвал там ни одного снаряда, не убил ни одного человека. Наша страшная холодная невидимая война длилась долгих тридцать лет. И я бы проиграл, если бы у меня не было таких мощных помощников и союзников, как их собственные зажравшиеся коты-правители и их собственная всеобщая жадность. Единственным моим оружием была информация, информация и только информация. Телевидение, радио, компьютеры, пресса.
Ты удивлён? Я убил в этой тихой войне сразу двух зайцев. Во-первых я сжал в своей руке весь запад. — Он грохнул об стол своим огромным волосатым кулаком.— И сделал это самым примитивным способом — я заставил его богато жить! Человек тем более привязан к тебе, чем вкуснее ты его кормишь. А если, кроме еды ему дать ещё кое-что, то он твой с потрохами и навечно. Зачем ему стремиться к Богу, к какому-то совершенству, сидя в прекрасной трёхэтажной вилле, перед огромным телевизором, да ещё и попивая пивко? Кто-кто из них, может, и осознаёт краем сознания, что по уши добровольно погряз в рабстве, но ведь это рабство так приятно… Собственность и материальное благополучие — вот их религия! Вот их Бог! И его дал им Я — их хозяин. Они давно уже готовы на всё, лишь бы не утратить своё драгоценное блестящее рабство, молиться ему! Да попробуй только освободи их — загрызут.
Ну а второго зайца я убил на Востоке. И убил телевизором! - Мистер Ронсон рассмеялся собственному каламбуру. — Да, да. Именно телевизором. Своего Бога они потеряли, когда отдали себя во власть черни и грязных тупоумных воинствующих хамов, пытавшихся придумать новую антирелигию. Но единственно до чего додумавшихся — это до разрушения всего до основания. А затем?.. А затем я показал им своего Бога. И они голодные, босые, замороченные, обалдели от восторга. А, так как отвыкли и работать, и думать, разрушили и то, что осталось. — Он встал с кресла и прошёлся по кабинету, упиваясь собственным красноречием и любуясь собой. Ему было очень весело. — Ещё немного и я дам им то, к чему они так страстно рвутся. Никто не сможет встать на моей дороге. Они голодные, полумёртвые сами сметут любых учителей и проповедников. И это будет окончательная победа над миром. — Он весело потер руки. — Настрадавшись, они охватят зубами мою колбасу и уже никогда не захотят отпустить её. Да и зачем? Ради какого-то там светлого будущего всего человечества? Да было это у них. Было! Никогда, никакими потусторонними чудесами и обещаниями не оторвать их от моего корыта, в котором будут прекрасные дома, машины, яхты, яркая одежда, вкусная еда, питьё и досуг. И никаких обязательств. Что ещё нужно рабу, чтобы он не бунтовал?! Кто тут говорил о духовном совершенствовании, о какой-то гармонии? Что всё это, в сравнении с чувством насыщения?! Это будет Золотой век рабства! И настоящий Золотой век моей семьи! Моего внука! Он будет самым добрым и щедрым властителем этой планеты. Её Богом! Память о катастрофе в “Северной красавице” будет жить в веках диким ужасом. А, в случае чего, её можно будет повторить. Всего-то навсего слегка разладить механизм национальных отношений. Всё остальное это быдло сделает само. Оно само себя будет убивать и рвать на части. Как это делается, я знаю в совершенстве. А документы лабиринта сохранят знания навечно.