Так вот на что похоже одиночество, думала Мерси. Немного жутковато, но и чудесно.
Бланди пошевелился и указал вверх.
— А вон там находится Земля, — сказал он. Мерси попыталась проследить за направлением его пальца. — Видишь, вон те две линии из звезд: три в ряд, а под ними еще четыре в ряд? Так вот, прямо между этими двумя линиями.
— Я ничего там не вижу.
— Ты и не сможешь. Мы находимся слишком далеко от Солнца.
Мерси ничего не сказала на это, но и на звезды уже не глядела. Она смотрела на лицо Бланди, такое близкое, но почти неразличимое в свете звезд. Мерси не могла видеть выражения на лице мужчины.
— Ты хотел бы отправиться туда? — спросила она.
Бланди опустил голову, чтобы поглядеть на Мерси.
— На Землю? Я не могу, — резонно ответил он.
— Бланди, но ведь туда летают корабли. Понятное дело, не «Нордвик». Я даже не знаю, куда наш корабль отправится после вас, но…
— Я никогда не покину Долгий Год, — ровно сказал он. — Так что незачем мечтать впустую. Пошли-ка лучше спать.
На следующее утро Мерси МакДональд разбудили раскаты грома и дождь, барабанивший по стенкам палатки. Бланди нигде не было видно. Для Мерси это было совершенно новым впечатлением, такого в ее жизни еще никогда не случалось: вспышки молний, слепящие ее даже через ткань палатки, и дождь превращающий почву в жидкую грязь — совершенно не похожий на дождь. Кусочки льда величиной с ноготь ее большого пальца вонзались в землю, пугая Мерси. Она уже слыхала слово «град», но ей никогда не приходилось его видеть.
Но когда через несколько минут Бланди заскочил в палатку, он пообещал, что скоро все это кончится. Так оно и получилось. К полудню вся вода сошла, а небо вновь стало голубым и теплым.
Мерси решила, что все-таки здесь жить можно.
Уход за овцами занимал очень мало времени, еда прекрасная, условия жизни, раз уж вы решили жить тут, довольно-таки комфортабельные, а секс с Бланди — Мерси попыталась найти самое подходящее слово и улыбнулась, подобрав его — «обильным». Все ее чувства, связанные с окружающим миром, благодаря этому, изменились. Могло показаться, что изменился даже ее внутренний обмен веществ.
Занятия любовью никогда не ограничивались просто удовольствием, потому что в них присутствовало и кое-что иное.
Овцы прекрасно заботились сами о себе, разве что с небольшой помощью собак — поэтому не было смысла беспокоиться, если какая-то из них забредала далеко. Бланди объяснил, что когда наступит время окота, он может включить радиопередатчик, и тогда овцы сами придут к палатке. Тогда у них вдвоем будет множество работы — помогать овцам рожать, устанавливать ягнятам радиоприемники, прокалывая им носы.
— А мы справимся? — обеспокоилась Мерси, пытаясь понять, как это можно «помочь» овце родить ягненка, и ей не слишком улыбалось то, что она себе представила.
Бланди немного помялся, потом обнял ее рукой.
— Нам и не придется делать это самим. Я уже побеспокоился о подмоге из города.
Мерси могла спросить и о многом другом, но рука Бланди крепко прижимала ее к себе, а когда он заговорил, то обхватил ее уже двумя руками, и ей стало ясно, что есть только одно место, куда они сейчас пойдут…
Но даже занимаясь любовью, Мерси не переставала размышлять. Причем, эти мысли никуда не исчезали, наоборот, они возвращались снова и снова. Подобное существование было интересным как некое переживание, да и занятия сексом были стоящими, только все это становилось — ладно, если не скучным, то каким-то пустым. Их «работа» была совершенно не утомительной для нее. Раз в день они с Бланди делали обход — он называл его «инспекцией» — но единственное, что они могли инспектировать, это поляну, где паслись овцы.
— Что мы высматриваем? — допытывалась Мерси, Бланди в ответ пожал плечами.
— Больных животных, дохлых. Если они умирают, мы их закапываем; если же овцы заболевают — лечим их антибиотиками; только для болезней еще не пришло время. Обычно, пока не начинается окот, особых проблем у нас нет.
Он взял Мерси за руку и повел ее на вершину холма. Оттуда он оглядел всю местность в бинокль, но ничего заслуживающего внимания не обнаружил.
Мерси была рада немножко посидеть на траве, прошло уже много времени, как они вышли в путь. Она глядела на чудесный пейзаж с легкой дымкой летучих насекомых — к счастью, они не доставляли им неприятностей, потому что здешние насекомые не интересовались кровью млекопитающих, так как до прибытия первых колонистов млекопитающих на планете совершенно не было, то не было и совместного существования разных форм жизни. Сейчас здесь самыми крупными организмами были только ленивые собаки да блеющие овцы.