— Ренцо, — воскликнула Люси, — какой же ты молодец! Как познавательно!
Я разглядела сквозь самодовольную маску профессоре, как он польщен. И меня это умилило.
— На самом деле, — заскромничал он, — подробности жизни венецианских монастырей не мой конек. Это все Рональд, тот блестящий молодой аспирант, который сейчас работает со мной и параллельно ведет собственное исследование и который любезно согласился отвлечься на интересующий нас вопрос. Он обещал изложить результаты поисков в кратком резюме, а потом он вернется к своей захватывающей работе. Так что заслуга целиком его, Рональда.
— Пусть как-нибудь зайдет к нам на коктейль, — предложила Люси. — Поблагодарим его лично за ту работу, которую он для нас проделал.
— Посмотрим, посмотрим. — Профессоре повернулся к Маттео. — Как там продвигаются дела с таинственным шедевром?
Маттео и глазом не моргнул.
— Фабио и Альберто — отличные специалисты, наслоения тают на глазах.
— Там еще что-то открылось?
— Не особенно, но уже вырисовывается общий ландшафт. А еще, — он обернулся ко мне, — теперь мы точно уверены, что там лев. Штукатурку поверх клали неровно, наспех, и сам раствор грубый. Но дело движется. Поглядим.
— Да-да, — не разжимая губ, улыбнулся Ренцо сперва мне, потом Люси. — Поглядим.
Почему-то при профессоре никто не обмолвился ни словом о найденных наверху сундуках с одеждой. Мы с Люси ответили на тонкогубую улыбку, а потом рассмеялись. Заговорщики в стане заговорщиков.
— Это просто восхитительно! — воскликнула Люси. — Столько лет прожить в доме и только теперь хоть что-то о нем узнать. Лечебница! Школа! Подумать только…
— А вскоре еще и неизвестный шедевр. Что же, мне, пожалуй, пора. — Профессоре поднялся и поцеловал Люси руку. Потом мне. — Приятно иногда отвлечься на что-нибудь интересное. Понимаешь, что в Италии ты дома. Обязательно как-нибудь загляните ко мне на ужин, может быть, встретите неустрашимого Рональда. Блестящий специалист, но безбожный заика. Ха-ха-ха! Доброго вечера, Маттео.
— Доброго вечера, сэр.
— Алло?
— Энтони, это я. Не ожидала тебя застать.
— В расписании тура вроде сказано, что сегодня выходной.
— Да, сказано. Выходной в Болонье.
— Да.
— Привет.
— Привет.
— Как там Болонья?
— Вроде ничего. Я в основном отдыхаю. Потренировался чуть-чуть, восстанавливаю голеностоп.
— Как он?
— Лучше. Но еще побаливает. Когда наступаешь. А ты где?
— Как где? Все там же, в Венеции.
— С той графиней?
— Да.
— Я звонил по тому номеру, но меня никак не могли понять. Твердили «пронто?», «пронто?».
— Ой, это Аннунциата. Она по-английски не понимает. Спасибо, что попытался.
— Все еще расследуешь свою тайну? Про чуму? Или что там?
Вот и поэкспериментируем.
— Да, Энтони, тут невероятно интересно.
Я последовала совету Люси. Начала с самой Люси, рассказала про Лео, про мою комнату, про Анджелику, потом про фреску, про чердак, про одежду, про монахинь, про парк и профессоре. Поймала себя на том, что Маттео в моем изложении нигде не фигурирует. Я говорила и говорила в повисшее на другом конце провода молчание. А он там, наверное, лежит на кровати, закрыв глаза, и постепенно задремывает.
— Энтони?
— Да?
— Интересно же, правда?
— Наверное. Наверняка. Кажется, родня матери откуда-то из тех мест, около Венеции.
— Я не знала.
— Кажется. Ты в Рим собираешься?
— Наверное. Думаю, да. Сколько там осталось, две недели?
— У тебя же есть расписание тура.
Молчание.
— Хочешь, чтобы я приехала?
— Конечно, хочу. Ты ведь сказала, что приедешь.
Зачем, интересно, тебе надо, чтобы я приехала? Потому что ты меня любишь и хочешь сделать счастливой?
— Тогда приеду.
— Хорошо. На тебе хоть взгляд отдохнет.
— Хорошо.
— Слушай, Нел, я рад, что тебе там нравится. Вижу, что интересно, а в туре ты скучаешь. Мы вроде договорились, — он рассмеялся, — но давай не будем создавать из этого проблему, ладно? Борис говорит, тебе это на пользу, и он наверняка прав. Так что веселись, а потом встретимся и поедем домой, хорошо?