— Бессонница, — нагло вру, но о том, что я был в клубе ей знать незачем. Пробежал глазами по её фигурке.
Снова в тех же коротких шортиках и майке. Ухмыльнулся.
— Ага, я, кажется, поняла, что за бессонница. Ты выпил, что ли? — спросила серьёзно она, сложив руки на груди и нахмурив бровки.
Я улыбнулся на это и опять залюбовался ей. Сидя на стуле я всё равно был выше мелкой. Она такая хрупкая и маленькая… А я придурок выпивший, раз думаю о Василисе как о девушке.
— Ты такая красивая, — вырвалось у меня. Трезвым я бы пожалел о том, что сказал, но не сейчас, когда меня так сильно развезло. И не только от алкоголя.
Мелкая заметно растерялась. Её глаза буквально на лоб полезли, а руки больше не так уверенно скрещены на груди. Ей никогда не говорили об этом, я не понимаю? А затем я и сам не заметил, как протянул руку, схватил её и посадил к себе на колени. Она сопротивлялась и пыталась встать, но я ей этой радости, естественно, не доставил.
В ноздри сразу ударил запах облепихи. Запах её тела. Кислый, но в то же время очень сладкий.
Мои руки лежали на её коленях, и я ощущал, как по её телу пробежали мурашки. Сейчас в моих руках она казалась такой маленькой и неопытной.
— Ты. отпусти. — без особой решительности просила она совсем тихо. Наши лица находились близко друг к другу. Один рывок и мы бы поцеловались, но я не спешил этого делать, хотя почему-то ужасно этого хотелось. Будто, отпусти её сейчас, и произойдёт что-то плохое. А плохого совсем не хотелось.
— Не хочу, — с хрипотцой прошептал я, и перевёл взгляд на её губы. Ужасно манящие. Она тут же на моих глазах облизала их. Черт возьми, что за фигня творится? — Зря ты это сделала, зайка, — тихо произнёс я. Не знаю, почему, но постоянно называю её «зайкой». Внушаю себе, что это происходит машинально, хотя девушек никогда подобно не называл.
— Почему? — спросила Василиса тихо, хлопая длинными ресницами совсем невинно. Она спрашивает так, будто совсем не понимает, что я жажду её поцеловать. По телу прокатывает волна… нежности? Откуда она тут вобще?
— Хочу поцеловать тебя, — шепнул практически ей в губы. Она замерла. Ее тело под моими ладонями напряглось. До меня вдруг дошло, что это будет её первый поцелуй.
— Ты пьяный, Лёш, — практически не слышно пробормотала малышка, но я даже не обратил внимание на её сопротивление и сделал так, как считал нужным.
Решил посадить её так, чтобы было удобнее целоваться. Схватил за ягодицы и усадил так, что её коленки упирались на стул по обе стороны от моих бёдер. Опять взгляд падает на приоткрытые губы Василисы. Она будто тоже ждала момента, когда я прикоснусь к ним. В таком случае, заставлять её ждать я точно был не намерен.
Прижал к себе её ещё ближе. Она тихо охнула. В штанах давно стало тесно, и я уверен, она сейчас удивилась именно тому, что в неё упирается.
Она не сопротивляется, и я, восприняв это за согласие, коснулся пальцами её подбородка, приблизился к её губам и нежно коснулся их своими. Она вздрогнула, но не оттолкнула.
По моему телу табуном пробежали сотни мурашек. Её губы тёплые и нежные, со вкусом кокосового молочка и какао. Чертовски приятно было понимать, что я первый, кто её целовал.
Старался сделать это как можно нежнее, чтобы придать этому больше значимости. Она совсем неумело начала отвечать, а у меня буквально крышу от этого снесло. Взяв инициативу в свои руки, проник языком в её рот. Она вцепилась в мои плечи и сжала их, как спасательный круг. Не сдержался и слегка прикусил её нижнюю губу.
Никогда на простой поцелуй у меня не было такой реакции. В то же время, это все казалось мне ужасно правильным.
Отстранился. Заглянул прямо в её карие глаза и утонул в их шоколадном омуте. Даже в темноте было видно, насколько горели ее щёчки. Я взял в ладони её лицо и звонко чмокнул в губы.
Она немигающим взглядом смотреда на меня. В темноте я не мог разглядеть выражение её лица, но кажется будто глаза ее блестели.
— Вась, — хрипло произнес я.
Она быстро встала с моих коленей и, не оглядываясь, убежала к себе в комнату. А я остался сидеть в кухне один, возбужденный и всё ещё чувствующий её вкус на своих губах.