Тем не менее новость пёрла наружу. И он набрал Пашкин номер. Лёшка не то чтобы сдружился с ним, скорее, просто сошёлся характерами. Главное, оба старались делать своё общение дозированным, не надоедать друг другу. А что касается сегодняшней темы, то лучше начисто лишённого чувства зависти Пашки никто не подходил для того, чтобы ею поделиться.
— Привет, Кузнецов, — отозвался Пашка. — Внимательно тебя подслушиваю.
— Здорово! Представляешь, наша передача вошла в число номинантов премии ТЭФИ.
— Приятно слышать. А это точно?
— Артём Николаевич звонил. Только что.
— Тогда точно. Эх, вы, наверное, теперь в Москву поедете премию получать?
— Получать или нет, это как раз не известно. А вот на церемонию, скорее всего, поедем. Даже точно поедем, если ничего не случится. Ну неожиданности какой.
— Так. Сейчас придумаю, что с тебя стрясти. Ну фотографии ты и сам покажешь. Вот придумал — автограф тёти Тани. Татьяны Веденеевой. Помнишь «Спокойной ночи, малыши»?
— Так она давно её не ведёт.
— А я её с детства помню. И высоко ценю.
— Ты серьёзно?
— Нет, шутки шучу. Вот ты сам говорил, что твой любимый артист — кто?
— Ну Черкасов.
— Ну и кто его, кроме тебя, помнит? Ты ж его с самого детства помнишь, он в старом кино Паганеля играл. А у меня что, никаких детских пристрастий не может быть?
— Вот за что я тебя, Пашка, люблю, так это за неординарность. Ладно, если встречу, попрошу автограф. Специально для Пашки скажу.
— Спасибочко вам, барин. Когда поедете?
— Вроде двенадцатого. На самолёте. Завтра точно знать буду.
— Я тебе накануне напомню.
— Давай.
В Домодедово их встретил Арон.
— Багаж нужно ждать? Это хорошо, что налегке. Поехали.
И пошёл вперёд, рассекая толпу, словно ледокол полярные льды. Следующую фразу он произнёс уже в машине, вставляя ключ зажигания:
— Назад оба садитесь, у меня на переднем сиденье ремень отвалился. Экскурсию по столице провести?
— А что здесь такого появилось, чего мы ещё не видели?
— Тогда в отель. Дорогой прямоезжей.
— А в какой отель?
— В «Метрополь», блин! В «Измайлово» перебьётесь, чай, не баре.
— О! А мы летом как раз в «Измайлово» останавливались.
— А в каком корпусе?
— В «Веге».
— Ну так теперь бери выше, в «Альфу» заселяемся. Чай, не голодранцы какие.
— Арон, что-то мы вас не поймём — и не баре мы, и не голодранцы, — Серёга на грубость тона внимания не обратил, может, они с Арой знакомы и не очень близко, но натуру его изучили. — Кто тогда?
— Ты меня ещё Арой назови, малолетка! Изволь к лауреату на «вы» и с пришёптыванием!
— Какому лауреату? Говорили же, что только сегодня объявят.
— Так то про передачу в целом. А я свою долю уже вчера огрёб, — сказал Арон и замолчал, как партизан на допросе.
— Арон… Арон Арнольдович! Вы уж расскажите нам, что да как! Пожалуйста!
— Умеют некоторые уговаривать, — буркнул довольный Арон, которому и самому не терпелось похвастать. — Ну слушайте, раз так хорошо просите. Мы же программу нашу по двум номинациям заявляли. Как лучшую юмористическую программу и за лучшие спецэффекты. Вернее, это нас с Валькой по линии спецэффектов заявили. Ну мы и огреблись по полной программе. А вот сегодня посмотрим, как программа наша огребётся.