Лурия не ответила. Ни взгляда, ни даже вздоха — лишь легкое движение ресниц, будто пыльный ветер прошёл по лицу. Она опустила глаза, потупившись куда-то в землю перед собой, и вся её фигура вдруг показалась слишком хрупкой, почти надломленной.
Я медленно выдохнул, опускаясь чуть ниже и, не отрывая взгляда от её зажатых в коленях рук, обратился к Харуке. Тихо, почти шёпотом — так, чтобы услышала только она:
— Подлечи её немного, если остались силы.
Харука дёрнулась, будто я попросил сделать невозможное или недопустимое.
— Но… — в её голосе слышался упрёк, и, возможно, даже обида.
— Это я нанёс ей эти раны, — перебил я, всё так же не глядя ни на неё, ни на Лурию.— Не могу смотреть, как она разваливается у всех на глазах.
Харуке это не нравилось. По движениям плеч, по тому, как она стиснула зубы и обернулась к Реону, это было ясно без слов. Но всё же — сдалась.
— Ладно, — нехотя бросила она, поднялась и сразу шагнула к Лурии.
В этот момент напряженную тишину разрушил Реон. Его голос прозвучал чуть громче, чем нужно, но в нём не было гнева — только усталость.
— Давайте на этом закончим, — твёрдо произнёс он. — Нужно вернуться в лагерь. Отдохнуть, перевязаться, осмыслить всё.
Воздух дрогнул. Несколько человек почти одновременно выдохнули — медленно, шумно, будто только сейчас осознали, как долго держали в себе дыхание. Как долго жили только боем.
— Рейд окончен. Вы все хорошо потрудились, — продолжил Реон, оглядывая каждого. — Но не теряйте бдительности. Мы всё ещё в опасной зоне.
Я ещё не успел подняться, как воздух рядом будто затрещал, сгустился, замер — и тут в поле зрения один за другим начали всплывать мерцающие светло-голубые прямоугольники. Характерный звук уведомлений прошёлся по ушам, разрезая тишину, которая только-только начала казаться спокойной.
[Уведомление системы]
Рейд завершён. Ваша команда признана победителем.
[Уведомление системы]
Ваша группа получает награду за успешное завершение скрытого рейда.
[Уведомление системы]
Получено:
— Артефакт: Пульсирующий оберег безмолвия
— Доспехи: Кольчужный плащ странника теней
— Инструмент: Кристалл навигации (для обозначения безопасных маршрутов)
— Улучшение лагеря: Магический факел «Ненасытное пламя» (охраняет территорию во сне)
— Особый предмет: Источник вечной воды — предмет класса реликвия.
Последняя награда была самой важной — той самой, ради которой мы и шли.
Реон коротко глянул на таблички, потом перевёл взгляд на меня. Мы оба понимали: награда хороша. Даже слишком.
— Забираем и валим отсюда, — сухо произнёс он. — Пока система не передумала.
Пока кто-то смеялся, а кто-то лишь сдержанно пожимал плечами от облегчения, я все же сумел подняться на ноги. Казалось, будто радость скользила мимо — чужая, ненастоящая. Я был частью команды, но в глубине оставался чем-то отдельным. И мне было вовсе не до радости.
И тут — резкий сигнал. Прямо перед глазами, уже привычным цветом, но с неожиданной отметкой:
[Уведомление системы]
За завершение скрытого рейда и выполнение особых условий вы получаете персональную награду.
Получено: Артефакт «Осколок Зарытого Пламени» (Класс: легендарный)
Этот артефакт когда-то принадлежал тому, кто шёл против воли богов.
Пробуждает способности, скрытые глубоко в душе. Усиливает эффекты, связанные с возрождением, упрямством и нарушением предопределения.
Эффект пассивный: сопротивление стихийной магии, сопротивление магии контроля разума.
Активный эффект (1 раз в 7 дней): Огненное Зарево — восстанавливает тело и душу, сжигая проклятия и возвращая полные боевые характеристики.
Не успел я удивиться столь щедрой личной наградой, как перед глазами возникло новое уведомление:
[Уведомление системы]
Бог Переломных Судеб отмечает вашу склонность идти наперекор. Он следит. Он доволен.
17
Смерть: ограничения для Сириуса
Я неохотно открыл глаза. Пере до мной была лишь размытая пелена, будто всё вокруг залили мягким, тёплым светом. Свет пробивался сквозь щели в ставнях, заливал комнату ровным сиянием, напоминая, что утро уже наступило.
Постепенно очертания стали яснее, и я осознал, что нахожусь не в руинах, не среди пепла и развалин, а в доме. Под спиной было что-то мягкое, пахнущее древесной пылью, слегка прелой соломой и чем-то спокойным, домашним. Впервые за долгое время было тепло и тихо. Ни шума сражений, ни скрежета стали, ни криков.
Я выдохнул, чувствуя, как лёгкие наполняются сухим, спокойным воздухом. Ни запаха крови, ни гари. Всё казалось почти нереальным.
Я медленно приподнялся. Тело слушалось. Лёгкость в руках, ясность в голове, будто я действительно отдохнул. Не было ни ломоты, ни следов раны в боку. Я провёл пальцами по коже — ничего. Чисто, и все благодаря трудам Харуки во время лечения.
Я сел, обвёл взглядом комнату. Она была простой, но уютной. Стены собраны из тёмного дерева, потолок невысокий, но прочный. В углу стояла старая печь, рядом — сложенные в стопку одеяла. На полу лежал ковёр, поношенный, но чистый. Я точно знал, что его не было раньше, но многое изменилось с тех пор, как мы вернулись с рейда. Другие члены лагеря специально подготовили вещи к нашему возвращению.
Я поднялся с постели. Мышцы откликнулись спокойно, без боли. Даже удивительно. Пальцы прошлись по груди — гладкая кожа, ни следа от того, что когда-то казалось смертельным. Волосы лезли в глаза, тяжёлые и растрёпанные после сна. Верхней одежды на мне не было, только лёгкие штаны. В комнате было достаточно тепло, чтобы это не имело значения.
«Боги вряд ли дадут мне возможность спокойно отдохнуть. Рейды, рейды и ещё раз рейды. Их будет всё больше, и с каждым разом они станут жёстче. А там, глядишь, и до самой сложной части истории дойдём. До той, где сами боги сойдут на землю».
Я потянулся, позволяя костям хрустнуть. Сейчас я был в безопасности, и это само по себе казалось непривычным.
«Только случится это не раньше, чем через пару лет. А до тех пор мне и Сириусу придётся застрять в этом месте и хорошенько приготовиться к решающему бою. К слову о Сириусе…»
Я медленно повернул голову, оглядываясь по сторонам, словно надеясь увидеть его рядом. Но комната была пуста. Только след на кресле где-то в углу и помятые занавески, будто о которые кто-то вытирал руки.
Я вздохнул. В последнее время он будто нарочно избегал меня. Уходил рано, возвращался поздно, смотрел куда-то мимо, словно я стал прозрачным.
«Надо бы разобраться с этой проблемой. Он слишком уж уверенно отгораживается. Не к добру всё это».
Я откинул одеяло, нашел лежавшую на диване тёплую кофту и быстро накинул на оголённую грудь. Ткань приятно ложилась на плечи, чуть пощипывая кожу после сна.
Добравшись до выхода, я открыл дверь наружу. День был на удивление ясным, небо над лагерем чистым, воздух пах дровами, смолой и чьей-то свежей выпечкой.
Кто-то прошёл мимо и коротко кивнул, приветствуя меня. Я ответил тем же. Теперь это происходило всё чаще. Атмосфера в лагере заметно оживилась: люди общались, работали, смеялись. Уже не было той гнетущей настороженности, что висела в воздухе в первые дни.