— Меня называют Праведник, — сказал он умирающему. — Ты знаешь про меня?
Тот едва заметно кивнул и попытался изобразить на лице уверенную бандитскую улыбочку («я тебя не боюсь, гончая!»).
— Я выбью твоей семье помощь от магистрата, — продолжил Мерино. — У тебя ведь есть семья?
Выстрел, что называется, на звук. Догадка, появившаяся в голове у Мерино, цепкий взгляд которого заметил аккуратно, явно женской рукой, заштопанный рукав кафтана бандита.
Еще один кивок, уже без улыбки. В глазах, которые уже видят смерть, мелькнул призрак надежды.
— Ты мне расскажешь, как выйти на вашего куратора. Очень быстро и без утайки. А я дам слово, что сделаю то, о чем сказал. Годится?
— Третий дом от городской стены. Улица Ткачей. Зовут Марта. У нее двое. Один мой. Я тебе верю.
— Хорошо. Куратор?
— Вечерами сидит в трактире «Сломанное колесо»… Зовут Энрико. Высокий, рыжий… Шрам от виска… прямо под глазом.
— Каждый вечер?
— Не знаю. Наверно… Марта?..
— Сделаю… — Мерино положил ладонь на грудь умирающего разбойника, ножом во второй руке полоснул ему по горлу. — Засыпай!
Мерино оглядел своих людей. Те смотрели на него, в глазах — недоверие и восхищение, смешанное в равных пропорциях. Они уже знали, какое магическое действие оказывает на ворье репутация их командира, но вопрос «как?» до сих пор читался в их глазах.
— Джул! — дознаватель взглянул на одного из своих людей. — Сегодня найдешь эту Марту, останешься у нее, присмотришь, чтобы дружки этого не порешили ее с малыми.
— Ты серьезно, Мерино?! — Джул был в группе новеньким, другие бы такого вопроса не задали. — Держать слово, данное этому отребью?
— Слово я дал себе, Джул. Исполняй приказ. Остальные — прибрать здесь, трупы на телегу и в город. Надо еще этого Энрико взять.
Сцена вторая
где Мерино соглашается взяться за дело, от которого нельзя отказаться. Так же тут говорится о кансельере коронного сыска бароне да Гора, вышибале Бельке, гикоте Дэнизе, и плохих предчувствиях.
3 октября 783 года от п.п
Мерино Лик, наставник
Сольфик Хун, столица Великого герцогства Фрейвелинг
Лето 83-го в Сольфик Хуне выдалось на редкость холодным и дождливым. И, видимо извиняясь за такую накладку, природа решила выдать немного тепла осенью. Причем не в первый месяц, который обычно был продолжением лета, а во второй, когда льют дожди, а вечерами с моря тянет стылым холодом. Пользуясь таким неожиданным подарком, славные жители Сольфик Хуна, особенно дамы, вовсю щеголяли вполне летними нарядами, в которых для любого мужчины особенно примечательны были открытые плечи и глубокие вырезы на блузах.
Неторопливо шагая от центральной части города до околотка, в котором располагался его дом и остерия, Мерино глядел по сторонам, наслаждаясь этими прекрасными видами. Он любил этот город: холодный зимой и плавящийся от жары летом. Любил сложенные из серого гранита стены оборонительных укреплений, белые домики с желтой черепицей, узкие улицы и широкие проспекты, парки и пустыри, величественные храмы и роскошные особняки дворян.
Промотавшись по всей бывшей Империи первую половину жизни, Мерино находил, что именно здесь живут самые приятные люди. И самые красивые женщины. Та часть его ума, что отвечала за анализ информации, конечно, выдавала другое заключение: именно в этом городе Мерино просто жил, не борясь ежечасно с врагами государства и не просчитывая каждый свой ход. Но в такой прекрасный день, пусть и немного омраченный полученной информацией и сорвавшейся встречей с сеньорой Тотти, Праведник предпочитал не слушать эту часть себя. Пусть себе нудит на границе сознания! А мы будем смотреть на солнце и солнечные зайчики, вольно гуляющих по красивым женщинам!
Ближе к Ольховой улице Мерино все чаще приходилось здороваться и отвечать на приветствия знакомых и соседей, спешащих на рынок или просто неспешно гуляющих. За шесть лет он успел стать здесь своим. Человеком, который пользуется уважением. Причем уважением не за способности просчитать ситуацию, не за умение действовать жестко и эффективно, а за хорошую кухню, рассудительность и приятность в общении. Мерино находил, что для него это имеет довольно большое значение.