Хорошо, что в этот момент Мерино ничего не пил, а то поперхнулся бы обязательно. Но к счастью, отвар из трав он допил до прихода посла. А потому только ошалело уставился на рассаратца. И медленно спросил:
— Но откуда вы это знаете?
Краем глаза Мерино видел, как Карла усаживает гостя за стол, и чуть наклонившись, выслушивает его заказ.
— Я ведь тоже шпион. — по-доброму улыбнулся Уцар Ат-Ирил. — Вы так меня назвали в нашу последнюю встречу. Я слушал, задавал вопросы, складывал факты, наблюдал. Это же не так сложно, особенно когда смотришь со стороны. И знаешь, куда смотреть. Да, я много не понимаю, но ведь мне и не нужно знать тонкости, чтобы выяснить общие закономерности.
— Зачем вы мне этого говорите, господин посол? — Мерино немного оправился от первого удивления и теперь изучающе смотрел на серокожего.
— Затем, чтобы перейти к главному. События в вашей стране, столице — часть того, что привело меня сюда…
В этот момент Праведник почувствовал чей-то тяжелый взгляд. Будто бы кто-то навел на него пистолю и теперь старательно прицеливался. От ощущения опасности зачесалась между лопатками спина, а голос посла стал звучать будто бы из-под пухового одеяла. Он повернул голову и столкнулся с глазами гостя, у столика которого все еще стояла Карла. Тот смотрел на Праведника не отрываясь. И, встретив его взгляд, поднялся из-за стола.
Мерино узнал его. Никогда прежде не видел, но узнал. В голове зазвучал голос Роберто Карелла.
“Высокий, полноватый человек. С лицом рыхлым и немного бабьим”.
Лунный волк. Табалерготский дворянин Мердрис Эктор ди Кампос. Колдун-веемелист.
“Что ты тут делаешь?”
Праведник тоже начал вставать, но убийца выкрикнул какое-то слово, и воздух вокруг стал вязким, как застывшее желе. Движения всех находящихся в остерии людей стали замедляться и замирать. Убийца небрежным ударом руки отбросил со своего пути Карлу. Без злости, а как случайную помеху. Будто тряпичную куклу, женщину подбросило в воздух и с силой ударило о стену. А колдун неторопливым шагом направился к столику, за которым сидел Мерино и посол.
По пути он начал говорить. Голос его проходил сквозь замерший воздух и становился глухим и не совсем человеческим. Словно бы слова на сегере выходили не изо рта человека, а из звериной пасти, плохо к такому приспособленной.
— Я потерял тебя той ночью. Следил от особняка, где ты убил моих слуг, но потерял. Какой идиот планировал ваш город?
“Он убил ее?” — не веря, подумал Мерино, пытаясь протолкнуть себя свозь плотный воздух. Голос колдуна звучал фоном для этой мысли.
— Искал весь вчерашний день. Всю ночь. И нашел. И сейчас воздам тебе, разрушившему мои планы и сорвавшего возвращение Веемеля! О, как я воздам!
Мерино напрягал мышцы всего тела, но не мог вырваться из плена загустевшего воздуха. Он не смотрел на идущего к нему колдуна. Он видел только Карлу. Рыжие волосы, которой стали мокрыми и темными. И кровавое пятно на стене, в том месте, где она ударилась о стену.
— Ты будешь умирать долго. И своей болью и страхом ты напитаешь моего Господина.
Таким же небрежным движением руки Лунный волк смахнул с пути тяжелый стол. Тот разлетелся в щепки при ударе о стену.
“Он убил ее”. — окончательно понял Мерино. И это было единственное, о чем он думал.
Его не волновало, как его нашел колдун и зачем вообще в больном его мозгу возникла мысль искать обычного трактирщика. Он не думал, откуда в этом рыхлом дворянчике столько силы. Ему было плевать, как тот собирался его убивать. Он твердил про себя только одну эту фразу. И в душе что-то съеживалось и сгорало.
“Он убил ее”.
Слева он заметил какое-то движение. Которого сейчас просто не могло быть. Бездумно, он скосил глаза и увидел как второй из слуг посла, толстяк с висящими щеками, тянется рукой к своему горлу. Медленно, очень медленно, но его рука поднималась. Несмотря на то что больше никто в остерии, кроме самого колдуна, не мог пошевелиться.
Мерино бездумно наблюдал за этим движением. Не в силах, отчего-то, оторвать от него взгляда.
Толстые и короткие пальцы рассаратца коснулись ворота халата. Неторопливо, как улитка на листе, проползли под одежду. Выудили оттуда небольшой стеклянный пузырек, висевший на тонкой цепочке. И напряглись так, что лицо толстяка покраснело. Тонкое стекло лопнуло, порезав пальцы. На стол упали капли крови. Обычной красной крови.
И воздух перестал держать Праведника.
— На этом столе! — прорычал Мердрис Эктор ди Кампос. Он уже нависал над трактирщиком. И кривил лицо в торжествующей улыбке.