- Мама, - каждый раз Лейле приходилось успокаивать разбушевавшуюся женщину, - Отец никуда от тебя не ушел. И не уйдет. Этого не позволит Аллах.
- Но она завладела его вниманием! Он ей дарит лучшие наряды, чем мне! А в прошлые выходные он купил ей серьги! Я сама видела!
Лейла вздыхала и уходила из спальни матери, давая ей время остыть и прийти в себя. Ей уже порядком надоели все склоки и ссоры в доме. Поэтому она одинаково ровно общалась со всеми домочадцами, долгими ночами баюкая своего сводного братика, а днем помогая женщинам по хозяйству. Своих младших сестренок-близняшек она учила премудростям вышивания узоров или просто забавляла народными сказками.
В это лето ей минуло восемнадцать лет. И как ни любил Касим свою старшую дочь, как ни хотел оставить ее в своем доме, пора уже было подумать о ее замужестве. Благо красота ее радовала не только отца, но других семей, которые были не прочь породнится с ними. Как и любая другая благовоспитанная мусульманка, она строго соблюдала посты, на улице ходила только в платке, превосходно владела танцем живота и умела готовить.
Касим шагнул за ворота своего дома. Тут же со всех сторон посыпались на него вопросы. Он отвечал, а сам искал взглядом жен. Где они? Наверное, в этот час они ткут ковры в большом зале.
Он направился туда и оказался прав. Все женщины сидели полукругом и оживленно болтали между собой, в то время как руки их с необычайной скоростью выплетали узоры. Его ясноглазая дочурка сидела немного вдалеке с последней женой, а та что-то рассказывала ей в пол голоса. Касим знал, что старшие жены объявили новенькой бойкот, но причины не понимал. А сама она ничего не говорила, лишь повторяла, что все у нее хорошо, что никто ее не обижает и все ей рады.
Он негромко кашлянул, привлекая к себе внимание. Женщины оторвались от работы, но ни одна из них не покинула своего места, они лишь чуть наклонили головы, готовые слушать мужа.
Лейла же, как проворная молодая лань, вскочила с колен и, перепрыгивая через мотки ниток, иголки и валявшиеся повсюду подушки, подскочила к отцу и звонко чмокнула его в щеку. Ее большие и карие, как у настоящей оленухи, глаза смотрели на него с интересом.
- Ты с базара? Ты что-нибудь нам купил?
Касим медленно прошелся вдоль ряда жен, одаривая каждую новой вещью. Когда он подошел к последней жене и одарил ее, остальные начали немедленно шушукаться:
- Нет, Зухра, ты видела, у нее платок, вышитый золотом!
- И цвет шелка у нее лучше!
- Опять ей все, а нам ничего....
Лейла обернулась на жен и посмотрела на них с гневом. Однако они и не думали раскаиваться в своих словах и опускать глаза. Младшая жена покорно приняла дар из рук мужа, но в глубине сердца пожалела о том, что он выделяет ее среди других. Насколько было бы все проще и легче, если бы она не была его любимой женой.
Касим поцеловал дочь в лоб и, вынув из запазухи сверток, бережно передал старшей дочери. Лейла округлила свои огромные глаза, отчего они стали раза в два больше.
- Это мне? А что это?
В девушке проснулось женское любопытство. Она легко развернула платок и обнаружила там кулон-подвеску из небесно-голубой бирюзы, сделанной в форме глаза. Кулон был оправлен в золото, которое переливалось и блестело на свету. От кулона тянулись три золотых ниточки, по бусине на каждой. Дочь ахнула и подняла на отца свой взгляд:
- Глаз Фатимы.... - прошептала она и прижала подарок к сердцу, - О, папа! Ты нашел! Нашел то, что я так давно хотела! Спасибо!
Для того, кто не знаком с восточными традициями, нужно же конечно пояснить, что это за Глаз Фатимы. Советую, не воспринимать все так буквально. Никто никогда не выколупывал у бедной Фатимы ее драгоценные очи! Просто по поверьям, амулет сделанный в форме глаза и отгоняющий от своего хозяина все зло, имел название в честь восточной девушки, которая впервые надела его на себя, чтобы уберечься от злых сил.
Лейла обняла отца и расцеловала его в обе щеки. Касим, глядя на светящееся лицо дочери, сам просиял и с чувством сказал:
- А это, дочь моя, мой подарок на свадьбу!
Лейла на минуту сдержала рвущийся наружу восторг и осторожно спросила:
- Отец, в честь какой свадьбы? Ты решил взять пятую жену?
Услышав такие речи, все жены, включая четвертую, принялись шушукаться, громким шепотом выражая свое мнение:
- Нет, вы только послушайте! Ему что, всех нас мало?!
- А у нас больше комнат свободных нету! Если приведет в дом новую жену, то путь она живет на чердаке!
- Какая, прости Аллах, свадьба?! Это столько денег на ветер!
- А я ее на кухню не пущу!
Касим грозно посмотрел на жен, и они под его взглядом затихли и вжались в подушки.
- Нет, эта свадьба не моя. - Жены облегченно выдохнули и вернулись к прерванным занятиям.
- А чья? - продолжала допытываться Лейла, в глубине души надеясь на лучшее, - Чья папа?
- Твоя.
- Моя? - сначала Лейла удивилась, потом поняла, что это и есть ее худшие опасения, которые только что сбылись, - Нет!
- Дочь, - попытался уладить все мирно Касим, - Не гневи Аллаха. Ты уже достаточно выросла, чтобы создать свою семью... И жить отдельно от нас.... Лейла, чего ты так странно на меня смотришь?
Столбняк, охвативший девушку, закончился. Лейла нахмурила свои бровки, уперлась руками в бока и, тряхнув своими черными, как смоль, волосами, сердито топнула ногой:
- Я не пойду замуж!
Касим удивленно вскинул брови:
- А зачем же тогда Аллах дал тебе жизнь? Ну, отвечай!
- Чтобы.... Чтобы.... - запнулась девушка, подбирая нужные слова, - Чтобы посадить дерево, построить дом и родить сына.
- Вот именно, а для этого тебе нужно выйти замуж. Что ты опять на меня так смотришь?
Лейла подавила рыдание и, развернувшись спиной, опрометью бросилась вверх по лестнице в свою комнату, на ходу всхлипывая и роняя слезы.
Касим удивленно цокнул языком. Реакция дочери удивила его. Ведь девушка прекрасно знала, что предстоит ей в недалеком светлом будущем. Однако слезы и рыдание.... Это окончательно смутило его, и он отправился во двор, читать Коран. Может быть, в нем он найдет ответы на свои вопросы. А сегодня ему еще предстояло встретиться с несколькими семьями и сосватать старшую дочурку.
Лейла добежала до комнаты, прыгнула на кровать и, прижав к себе подушку, начала обильно поливать ее слезами. Когда подушка окончательно промокла насквозь так, что можно было, смело ее выжимать, девушка переключила свое внимание на другую, зашвырнув мокрую в угол.
Когда первый шок прошел, Лейла в последний раз хлюпнула носом и уставилась в потолок, размышляя о возникшей проблеме.
Она прекрасно знала и до сегодняшнего дня, что ей уготовано. Но она надеялась на то, что у не еще есть в запасе годик другой. А вот так, бросить все и уйти в чужой дом, в чужую семью, оставить на растерзание старшим женам новенькую и больше никогда не увидеть маленького братика и сестренок.... Нет, она не могла.
" Посвятить свою жизнь какому-то... хм.... Совершенно не знакомому мужчине, жить у него в доме, убираться, готовить, терпеть насмешки от других его жен и танцевать ему! Ему! Которого я увижу только в день сватовства или знакомства с родителями если повезет, а если не повезет, то только на свадьбе! Ну, уж нет! Если и выходить, таким образом, замуж, то только после тридцати!" - думала она.
В дверь деликатно постучали. Лейла никак не отреагировала на стук, хотя знала, кто это пришел. Она молча уставилась в одну точку и даже не взглянула на переступившую порог мать.
Женщина присела на край кровати и прижала голову дочери к своей груди. Лейла послушно замерла в этой позе, признательная матери за заботу. Тем временем. Она пробежала руками по волосам дочери и крепко прижала ее за плечи к себе.