Цитокины связывают между собой специфическую и неспецифическую иммунные системы. Они вырабатываются организмом в ответ на вторжение вирусов или бактерий или на присутствие общего стимулятора в крови. Цитокины главным образом регулируют иммунную реакцию. Они могут подавлять или стимулировать секрецию антител и макрофагов, вызывать лихорадочное состояние и воспаление, стимулировать рост и реакцию основных иммунных клеток. Большая часть цитокинов не может сама убивать вирусы или бактерии, но в состоянии помочь иммунной системе справиться с болезнью при соответствующем лечении. Доказано, что они могут увеличить эффективность Т— и В-лимфоцитов, содержащих клетки-убийцы, которые уничтожают патогенные бактерии и клетки, зараженные вирусами и микробами.
В 1957 году европейские ученые обнаружили первый цитокин. Его назвали интерферон, от английского слова interfere «вступать в противоречие, в борьбу». Определили три основных типа этого цитокина. Потребовались годы, чтобы научиться получать интерферон, но уже в 1979 году ученые американской фармацевтической фирмы смогли воспроизвести искусственным путем альфа-интерферон. Рекламируемый как «антивирусный пенициллин», интерферон вошел в медицинскую практику как мощный инструмент для лечения различных заболеваний — от гепатита до саркомы Капоши, часто сопутствующей СПИДу. Правда, сейчас ученые стали более осторожными в своих восторженных оценках, потому что интерферон во время лабораторных опытов приводил к смешанным результатам, причем обнаружили, что в больших дозах он дает нежелательные побочные эффекты. Тем не менее сегодня этот цитокин широко распространен.
В медицине открытие цитокинов и прочих составляющих неспецифического иммунитета явилось важным шагом вперед. В Америке ученые разработали способ лечения СПИДа с использованием другого цитокина — интерлейкина-2, а в Нидерландах, Великобритании, Японии, Франции и Канаде изучается влияние цитокинов на возбудителей туберкулеза и других заболеваний. На сегодняшний день ученым хорошо известны, по крайней мере, восемнадцать ин-терлейкинов, и каждый год открывают все новые виды.
Несомненно, вакцины обеспечивают долгосрочную защиту от многих заболеваний, но с использованием неспецифической иммунной системы можно добиться временной защиты от патогенных веществ. Такая активизация сил организма после первых критических часов нападения, когда власти еще не определили, какое вещество было применено и не нашли соответствующего лечения, может помочь в сдерживании болезни. Это, конечно, дело будущего, но опыт подсказывает мне, что именно этот путь является гораздо перспективнее, чем оснащение зданий устройствами обнаружения биологических веществ или создание запасов вакцин.
Ровно через десять лет после совещания в Генштабе в Москве, когда обсуждался вопрос возможного использования межконтинентальных ракет, начиненных сибирской язвой и чумой, практически день в день я встретился с двумя полковниками морской пехоты армии США в конференц-зале на пятом этаже офисного здания в Вирджинии.
Морские пехотинцы приехали с тренировочной базы в Куантико, где они курировали работу некой военной лаборатории, для обсуждения мер по защите войск от бактериологических нападений и терроризма. Ведь часто при возникновении чрезвычайных ситуаций именно морские пехотинцы оказываются подвержены тем видам опасностей, с которыми не встречаются другие рода войск.
20 мая 1998 года я представил Конгрессу Соединенных Штатов предложения по разработке защиты, основанной на неспецифическом иммунитете, от биологического оружия. В то время усилия государства были направлены практически только на вакцинацию и обнаружение биологического оружия. Кстати, через неделю президент Клинтон выступил с предложением создавать резервные запасы вакцин, поэтому такой нестандартный подход был встречен скептически. Но за следующие полгода ситуация резко изменилась.
В декабре 1998 года комиссия ученых, назначенная Медицинским институтом Национального совета по исследованиям и возглавляемая Питером Розеном, директором программы по неотложной медицинской помощи в медицинском колледже Калифорнийского университета в Сан-Диего, предложила развернуть новые исследования по «антибактериальным и антивирусным соединениям широкого спектра действия» для борьбы с бактериологическим и химическим терроризмом — иными словами, по неспецифической защите против всех разновидностей бактериологических вооружений. Идея неспецифической защиты получила одобрение у группы экспертов, состоящей из двенадцати влиятельных американских ученых, куда вошли доктор Дональд Хендерсон и нобелевский лауреат, биолог Джошуа Ледерберг.
Морские пехотинцы узнали о моем предложении еще до того, как вышеупомянутая группа ученых сделала свои выводы. Советник конгресса рассказал им о моем докладе до слушаний по терроризму в Объединенном комитете по экономическим вопросам. Наша встреча состоялась в офисе научно-исследовательской компании, где я тогда работал. Полковники старательно записывали все, о чем я говорил. Про себя я отметил то, что теперь для этих людей я был всего лишь обычным гражданским ученым, делающим интересное научное предложение.
Через месяц, в ноябре, эти военные сообщили по телефону, что получили от начальства предварительное согласие на эксперименты по программе неспецифического иммунитета. Подготовка к этому проекту ведется полным ходом. Начиная с 2000 года я веду исследования в этом направлении, возглавляя группу ученых из 35–40 человек.
В Казахстане, еще мальчишкой, я прочел книгу Юлия Германа о враче, рискующем своей жизнью и здоровьем ради спасения больного. Именно таким врачом я мечтал стать. Сегодня у меня нет возможности уничтожить то оружие, которое создавал, или вернуться в то время, когда возглавлял исследования по программе создания бактериологического оружия для того, чтобы изменить ход событий. Но каждый день я прилагаю все свои силы для смягчения последствий содеянного ранее. Меня подстегивает мысль о том, что и сегодня в Ираке, Китае или еще в какой-нибудь стране многодетный отец может планировать за столом совещаний гибель миллионов людей. Так я пытаюсь выполнять клятву врача, которую в течение долгих лет предавал.
ПРИЛОЖЕНИЕ
СОВЕТСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ, ИНСТИТУТЫ И ОБЪЕКТЫ, ЗАНИМАВШИЕСЯ ИССЛЕДОВАНИЯМИ, РАЗРАБОТКОЙ И ПРОИЗВОДСТВОМ БАКТЕРИОЛОГИЧЕСКОГО ОРУЖИЯ, 1979–1990 ГОДЫ
Это первый развернутый обзор советской сети бактериологических вооружений. Приводится исчерпывающее описание служб и объектов, которыми руководит «Биопрепарат», Министерство здравоохранения, Академия наук, министерства иностранных дел, юстиции и внешней торговли. Мне известны только два или три объекта Министерства обороны и Министерства сельского хозяйства. Меня никогда не ставили в известность о тех объектах, которыми руководил КГБ. В тех случаях, когда я не могу дать точного названия института, я привожу только место его расположения. Подобная информация ранее не публиковалась.
Руководящий орган Советского правительства, в который входили премьер-министр и министры правительства. Наиболее влиятельные министры, включая премьер-министра, являлись членами Политбюро и подчинялись партийным органам и Генеральному секретарю.