Будучи такой же «духовной жертвой» вольтерьянцев и якобинцев, как и большинство его генералов, офицеров и солдат, Бонопарт, видимо, полагал, что и русские считают Бога и церковь такой же мишурой, как и французы – «выкормыши» квазирелигиозного бреда времён Великой Французской революции. Но на Руси…Бог по-прежнему занимал своё самое сокровенное место в душе русского крестьянина и русского солдата.
Несложно догадаться, какую волну негодования вызвало в этой душе поведение «франко-немецко-голландца» в русской церкви. В общем, иных доказательств, что «Буанапарте – сам антихрист», предъявлять не требовалось. Многие исследователи полагают, что за пропагандой Наполеона скрывается пропаганда мировоззрения, ценностей, политики Запада» («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» С. 258–261, 265).
И делает очень актуальный вывод: «Мы свою «дубину народной войны» знаем намного хуже немцев. Мы не помним, кто именно из москвичей (добавлю: и казаков – авт.) тушил фитили от заложенных под Кремль мин. Нет не только памятника патриотам. Даже мемориальной доски на стенах Кремля не было и нет. Партизан и повстанцев 1812 года тоже знаем не всех. Мы не хотели становиться колонией Франции, цивилизованная она или нет. Нам не нужен был император Наполеон, какой бы он ни был гениальный. Мы дрались с сильными, хорошо подготовленными захватчиками, и победили их. Но просто поразительно, как мало и плохо мы используем массовый подвиг народа для утверждения своих народных ценностей, для укрепления своей государственности. Я уверен, нам необходимы положительные мифы о войне 1812 года. Нужны памятники, картины, романы, статьи, передачи. Да и просто сухое перечисление фактов способно многое изменить в сознании людей. А что у нас? Если реально – то почти ничего. Смутная память о прошлом, почти не актуальная для тех, кому сегодня меньше 35. …Прямо розовый какой-то миф о величии и гениальности Наполеона. Миф, напрочь лишённый отношения к Наполеону, как к стихийному бедствию, как к испытанию на прочность» («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов». С. 269).
Полностью согласен, что мифы о гениальности Наполеона печатаются даже в СМИ Российской Федерации. Между тем, если судить о нём по его делам, как велит Святое Писание, то становится очевидным: Наполеон был все европейским диктатором! Иногда, он и сам, в порыве откровенности признавал это: «Я хочу сделать из всех народов Европы единый народ, а из Парижа – столицу мира» (М.-П. Рей «Французское общество и русская кампания 1812 г./Новая и новейшая история. 2013. № 2. С. 126). Мне очень нравится французская культура, но я бы не хотел лишиться возможности знакомиться и с немецкой, и с голландской, и с греческой, и испанской, и с итальянской и другими культурами Европы.
…Хорошо бы министр культуры Мединский вспомнил свои же мысли писателя-патриота о недопустимости забвения и наконец, употребил власть для реального воплощения их в жизнь. А то, 200-летие победы России в Отечественной войне 1812 года уже прошло, 200-летие освобождения Европы от диктатуры Наполеона заканчивается, а настоящих дел сделано постыдно мало!
Русские того столетия были гораздо более с Богом в душе, чем их противники. Это отметил в своей ценной книге и Владимир Мединский: «В громадной армии, где 90 % солдат хотя бы формально считались добрыми католиками, не было ни одного штатного священника. …Наполеон совершенно не считался с главой католического Рима, а 17 мая 1809 года своим декретом лишил Папу светской власти, присоединил Рим и Папскую область к Французской империи, а самого папу арестовал и вывез во Францию. В ответ на это Пий VII отлучил Наполеона от церкви.
Русская Православная церковь осудила Наполеона ещё за три года до римского первосвященника. В 1806 году Святейший Синод обличил личность и деяния Наполеона в самых решительных выражениях. В синодальном указе говорилось, что «неистовый враг мира и тишины, Наполеон Бонапарте…отложился от христианской веры», самовольно присвоил себе королевскую власть Франции, явил себя завоевателем и тираном в Европе, подверг гонениям Церковь, восстановил иудейский синедрион;…» отринул мысли о правосудии Божьем,…мечтает в буйстве своём, с помощью ненавистников имени христианского…похитить (о чём каждому человеку и помыслить ужасно!) священное имя Мессии…» («О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов. С. 238–239).