Какая же я счастливая! Не было более внимательного, любящего и преданного мужчины, чем мой муж. Скоро у нас появится ещё один член семьи, и счастье станет полным. Жаль только, что бабушек и дедушек у него не будет, но мы будем любить нашего сына и за них. Влад сирота. У меня же семь лет назад умер папа, а со смерти мамы не прошло и полугода.
При мыслях о маме сердце болезненно сжалось, и ребёнок тут же недовольно заворочался, толкаясь ножками.
«Извини, сынок! — погладила свой большой живот. — Мама не будет плакать».
Понимая, что мне нужны положительные эмоции, отогнала грусть и встала, потопав в душ. Чувствовала я себя неповоротливой и неуклюжей, и с нетерпением ждала родов. За время беременности я набрала около двадцати кило, превратившись из стройняшки в пышку, но Влад запретил мне ограничивать себя в еде.
«Я тебя любой люблю», — убеждал он и приводил множество доводов, как важно ни в чём себе не отказывать во время беременности, а о фигуре можно подумать после родов. У нас на нижнем этаже есть мини-спортзал, он обещал лично заняться моими тренировками. Именно его любовь помогла мне пережить период, когда я перестала обнаруживать у себя талию, а крем от растяжек он мне сам каждый вечер заботливо втирал в кожу и с нежностью гладил живот. Нет, мне всё же фантастически повезло с мужем!
— Встали? А я вам блинчиков напекла! — ласково улыбнулась мне Стелла Андреевна, стоило мне спуститься на кухню.
В своё время мы жили с ней на одной площадке, когда я снимала квартиру. Мы с ней общались. Ей было под шестьдесят, дети разъехались по другим городам, муж давно умер, и она была одинокой. Да ещё с работы сократили. Когда я вышла замуж, то пригласила её к нам быть домоправительницей. Сейчас она живёт у нас, и я нарадоваться на неё не могу. По крайней мере, в доме знакомый человек, и Стелла Андреевна прекрасно готовит, делясь со мной рецептами. Всегда безукоризненно одета, щепетильна, честна. Обо мне искренне заботится. Сколько раз предлагала ей обращаться ко мне на «ты». Ведь мне только двадцать пять и неудобно, когда человек намного старше меня мне выкает, но она упирается, говоря, что так не годится. Я всё уговариваю её сдать квартиру, чтобы не простаивала, но она боится пускать жильцов на свои квадратные метры. Помимо неё, к нам приходит два раза в неделю убираться женщина. Ещё есть водитель Алексей. Влад водит машину сам, а вот на водителе для меня настоял, говоря, что ему так спокойнее.
— Как здорово! — я села к столу, а Стелла Андреевна поставила передо мной горку блинчиков и йогурт. Улыбнулась и отвернулась включить чайник.
Уже протянув руку к блину, я отдёрнула её, так как зазвонил телефон.
— Да?
— Как поживает моя любимая?
— Хорошо. Меня вот блинчиками кормят. Как ты?
— Хочу к тебе. Ужасно соскучился по вам! Завтра прилетаю.
— Всё решил?
— Да, всё хорошо. Как наш сын?
— Пинается.
— Это потому, что голодный, — уверенно заявил Влад. — Ладно, не буду отвлекать тебя. Кушай. Я позже позвоню.
— Откуда ты знаешь, что я ещё не ела? — воскликнула удивлённо я. Сколько раз Влад поражал меня вот такими точными замечаниями.
— Потому что люблю тебя, глупая! — рассмеялся он и от его смеха у меня дрогнуло всё внутри от желания. С ума сойти! Мне рожать скоро, я с трудом хожу, но сексуальное желание никуда не делось. Или это Влад на меня так действует, сводя с ума?
— Я тоже тебя люблю, — ответила ему. — Тебя завтра встретить?
— Не нужно. Я сам. Береги себя. Целую!
— Целую!
Отключившись, я тяжко вздохнула. Пусть он и уехал ненадолго, но я ужасно соскучилась.
— Когда возвращается? — спросила Стелла Андреевна, ставя передо мной чашку.
— Завтра.
— Тогда я пирожков его любимых напеку.
— Спасибо!
— Мне в радость, — улыбнулась она. Чайник закипел, и Стелла Андреевна стала заваривать чай, а я взялась за блинчик, мысленно планируя свой день, чтобы завтра во всеоружии встретить мужа.
Владслав не тот мужчина, перед которым можно появиться в халате и бигудях. Есть в нём некая аристократичность. Чего стоят одни безупречные манеры, и они не показные. Такое чувство, что он впитал их с молоком матери. Я даже спрашивала, не было ли у его предков титула, но он лишь загадочно улыбался и ловко менял тему, распаляя моё любопытство.