- Ладно, напишем поверх что-нибудь другое, - задумчиво смирилась она, затем заметив, что горе-работник что-то пишет, дернула его за плечо. - Ты что это там написать хотел?
- Падшая женщина, но из-за тебя успел лишь букву 'П' начеркать, - насупившись, бросил он через плечо, за которое его до сих пор держали.
- Я тебя прибью, как таракана мерзкого! - мужчина вновь получил подзатыльник, который был изрядно сильнее предыдущего.
- Я тебя не понимаю, что ты от меня хочешь? Не отмывается - бьёшь, пытаюсь переписать - бьёшь. Всё чтобы я ни делал тебя не устраивает. У-у-у, только дай повод руки пораспускать! Сколько можно? У меня гематомы скоро по всему телу будут! Пойду побои снимать, - пригрозил он ей кулаком. - Я тебе не мальчик для битья! Найди себе, Риммочка, кого-нибудь другого. Посговорчивее, скажем так. Или может ты меня бьёшь от того что любишь, а, Римма? А что? - хохотнул он, а в глазах появился блеск. - Баба ты видная, да и я в самом расцвете лет. Будем жить вместе припеваючи...
Римма Аркадьевна даже не слушала излияния Степаныча, она думала, что можно написать положительное начинающееся на букву 'П'.
- Пиши, давай, - третий подзатыльник не заставил себя ждать. - Прекрасно готовит.
- Что? Прекрасно готовит? Да кому это интересно? - смеялся Степаныч.
- Пиши, - женщина уже замахнулась на него собираясь осуществить четвертую оплеуху, но мужчина вжал голову в плечи и начал писать то, что от него требуют.
- Всё. Готово! Предупреждаю сразу, что переписывать не буду.
На зеленой стене красовалась надпись 'Римма из двадцать пятой - прекрасно готовит. Проверил Саня, остался доволен. Мужики рекомендую!'.
Женщина тоже была довольна. Всё-таки реклама её кулинарных способностей не помешает. Со смерти мужа прошло уже восемь лет, пора бы найти себе кого-нибудь. Куковать одной уже надоело и хотелось, чтобы рядом было крепкое мужское плечо. О любви Римма Аркадьевна, конечно, не мечтала, да и не хотела её, чего уж скрывать, но считала правильным высказывание 'стерпится-слюбиться' с мужем у неё именно так всё и сложилось и ничего прожили вместе десять лет горя не зная. Вот только детей у неё с мужем не было, что очень печалило женщину. Свекровь, которая всегда недолюбливала невестку, как-то после очередной попытки забеременеть, сказала, что дети в любви рождаются, а где любви нет, то и детей соответственно не наблюдается.
- А говорил, что писал не ты. Подчерк-то одинаковый.
- Не одинаковый, а похожий. Я старался копировать технику написавшего. Ну, чтобы правдоподобно смотрелось, - оправдывался он, своими голубыми глазками глядя в её карие снизу вверх.
Глупая женщина! Не обращает на него никакого внимания, ещё и обзывается каждый раз, как только видит по близости. Только записки подобного рода её и подталкивают к активным действиям. Мужчина между прочим уже давно добивается расположения своей соседки из двадцать пятой квартиры, то затопит её, то ночью в дверь позвонит, а она всё злиться и злиться. Однажды, даже милицию вызвала, когда он со своими знакомыми музыкантами пытался петь песню-серенаду 'Очи черные'. Римма этого не оценила, что дало повод Алексею Степановичу для меланхолии, но только не депрессии. Он, не смотря ни на что, продолжал добиваться своего. Что поделать если он не может подойти к ней в трезвом состоянии? Нет, робким этот мужчина никогда не был. Просто, как оказалось, Римма - это особая женщина, его идеал. Вот уже два года, как он сюда переехал и увидел её. Алексей Степанович до сих пор помнит тот день во всех его красках. Он выходит из такси, держа коричневый чемодан из натуральной кожи в правой руке, как вдруг машина трогается, а его пиджак оказался прищемлённый жёлтой с шашечками дверью такси. Смешное, наверное, зрелище было, по крайней мере, женщина с румяным лицом смеялась на всю улицу, пальцем указывая на него. Именно так он и проникся к ней симпатией. С этого дня он и стал её 'обхаживать'. Женщина же в свою очередь не понимала чего от неё хочет этот тощий мужик, который подойдя к ней то краснел, то бледнел и слова вымолвить не мог, лишь мычал, издавая нечленоразделительные звуки. Чуть позже увидев его спящим на лавке, Римма поняла, чего он от неё хотел, а именно - денег на бутылку. Антипатия не заставила себя долго ждать.
- Очень правдоподобно, - иронизировала женщина в цветастом халате, затем зашагала по лестнице вверх. - Пошли за мной.
- Куда? - глядя в её спину, спросил Алексей Степанович, не веря в своё счастье. Они разговаривают уже в три раза больше, чем обычно. А это гигантский шаг вперед.
- Ко мне. Докажу, что это правда, и я прекрасно готовлю, - затем резко обернувшись, прикрикнула. - Пошли, пока зову!
Вставая с колен и попутно их, отряхивая, мужчина со скоростью ветра полетел по лестнице, быстро настигнув женщину. Перед тем как войти в квартиру он не заметно для Риммы и очень даже заметно для притаившейся Зои, пятерней поправил светлые волосы едва тронутые у висков сединой.
Зоя же выйдя из укрытия и посмеиваясь над происходящим быстро засеменив по ступенькам на третий этаж, нажала на кнопку звонка. Послышались шаги, грозное 'кто там?' мой ответ и дверь открылась.
- Я уж думала, что ты не придешь, - с упреком на меня смотрели голубые глаза Анастасии.
- Прости барашек, я задержалась.
Я не зря назвала её 'барашком'. Настю природа наградила великолепными вьющимися волосами на зависть всем девушкам. Кто-то как-то сказал, что кучерявые девушки мечтают выпрямить свои волосы, а девушки с прямыми волосами мечтают их завить. Её локоны были сравнимы, наверное, лишь с волосами фарфоровых кукол. Правда, подруга моя счастья своего не понимает и поэтому усердно каждое утро не жалея прекрасных локонов выпрямляет их раскалённым утюжком. Из-за подобных регулярных процедур её волосы стали ещё более жесткими на ощупь напоминавшие солому наши 'любимые' одноклассники, когда дотрагивались сразу же отдергивал руку со словами 'фу, у неё не волосы, а парик, как у химички'. Спорить не буду её волосы всё также красивы вот только если их не трогать.
- Не называй меня так. Проходи в мою комнату, там сегодня обоснуемся, - сказала она на ходу и скрылась в ванной.
Разувшись, я прошла в комнату. Комнатушка была поменьше моей, но уж точно более уютной. Оранжево-бежевые обои с надписями 'я тебя люблю' на разных языках мира, сразу давали понять, что здесь проживает девушка. Также на стенах присутствовали различные постеры певцов и звезд молодежных сериалов.
Как-то она влюбилась в одного молодого, но от это не менее популярного актера, хорошо, что он хоть не из американских сердцеедов, а русских, к сожалению тоже тех ещё сердцеедов-людоедов. Помню, как она поставила его лучшее фото в рамку и засыпала и просыпалась с ним. На этом фото был парень с развитой мускулатурой, но не качек, скорее что-то среднее, он сидел в пол оборота к фотографу и открыто улыбался. Его улыбка просто порабощала мою подругу, которая готова была смотреть на него часами. Ямочки на щеках придавали ему ещё большую привлекательность, а его темно-синие глаза Настя сравнивала с камнем иолитом. Слава Богам Олимпа эта блажь у неё быстро прошла.
Вот только новая нашлась.
На низком комоде, который служил Насте шкафом и подставкой под клетку милой морской свинки Гедимина, который сейчас спал, растянувшись по всей своей законной территории. По её словам его так назвали в честь магазина, в котором его купили. А я-то думала, что свинтуса назвали в честь великого литовского князя. Вот только тут такая не интересная история.
Под письменный стол у окна был замаскирован стол-книжка. Тюль был белого цвета, странно, но Настя не приемлила штор, поэтому вместо них были жалюзи оранжевого цвета. Далее следовал раскладной диван, наверное, собранный ещё в СССР. Постель была не заправлена, а по верху одеяла лежал открытый ноутбук.